182
ружения. Встряхнув головой, он согнал накатившее наваждение и
потребовал объяснений.
Активное освоение космоса регулярно сопровождалось не ме-
нее активными конфликтами. Освоив межзвездные перелеты, лю-
ди открыли для себя новые просторы галактик, но жить в мире
так и не научились. Социальное устройство общества, как и преж-
де, было далеко от всеобщего равенства. Войны вспыхивали по
поводу и без повода, для чего и требовалась пресловутая двена-
дцатая эскадра звездного флота. Одна власть сменяла другую,
рождались и исчезали государства, восходили и обращались в пе-
пел огромные империи. Мало-помалу политическая карта космоса
уравновесилась, разделившись на несколько крупных, стабильных
образований. Носившие, по большей части, республиканский ха-
рактер, своими корнями они уходили в диктатуру и даже в мо-
нархическое прошлое, оставившее характерное социальное насле-
дие. К таковому относилось и дворянство, утратившее всякие
привилегии, но все еще сохранившееся в виде старинных фами-
лий.
Шли годы, века, эпохи. Постепенно дворянские семьи рас-
творялись в небытие, ибо какой-нибудь род иногда прерывался,
оставаясь без наследников, а новых не появлялось. Даровать титул
мог только правящий государь, а их давным-давно упразднили.
Рассеянное по галактикам, дворянство постепенно вырождалось,
забывая не только собственную историю, но и саму суть как сво-
его появления, так и существования. Публичное упоминание титу-
ла стало неловким и чванливым, а порой даже предосудительным.
Если кто им и гордился, то предпочитал делать это втайне. Не
афишируя свое происхождение, так поступал и нынешний герцог
де Трианкур.
Пост верховного комиссара промышленности подразумевал
не только огромные полномочия, но и определенные привилегии. В
контексте некогда "привилегированного класса", к которому при-
надлежали лорды, это выглядело довольно неоднозначно, болез-
ненно царапая республиканское восприятие. Заняв столь высокое
положение, герцог де Трианкур находил неуместным всякое упо-
минание о своих благородных корнях. В нынешнем устройстве
мира эта государственная должность была с его титулом психоло-
гически несовместима. Во всяком случае, в глазах тех, кто мог бы
усмотреть в назначении герцога нечто то самое привилегирован-
ное. И таковых очень даже хватило. Помешанным на так назы-
ваемой демократии было безразлично, что он занял пост абсолют-
но законно и за соответствующие заслуги. Особенно тем, кто счи-
тал, что деньги решают все. Они не могли простить дворянам са-
