186
комиссара все поплыло. В ушах раздался звон, перемежаемый на-
раставшим шелестом, похожим на невнятный многоголосый ше-
пот. Старик, сидевший напротив, превратился в размытое светлое
пятно, имеющее очертания человека. Светлыми разводами подер-
нулся и весь вагон, будто искажаясь в какой-то наложенной иллю-
зии. Охваченный величайшим смятением, Ван Эдвейс резко вско-
чил и тут же ощутил приступ сильнейшего головокружения. По-
шатнувшись, он протянул слабеющую руку к поручню и потерял
сознание.
Беспамятство в подобном месте грозило самыми печальными
последствиями. Костюм химзащиты не обладал бесконечной авто-
номностью, а глубокое подземелье источало смертельную угрозу.
Впрочем, верховный комиссар пребывал в обмороке не настолько
долго, чтобы открыть глаза уже на том свете. С другой стороны,
открыл он их и не там, где те закатились. Придя в себя, он не об-
наружил ни вагона, ни железнодорожного тоннеля вообще. Вместо
них он увидел серый, в разводах, потолок, освещенный несколь-
кими убогими лампами. Припомнив последние события, Ван Эд-
вейс вскочил, как ужаленный, и лихорадочно огляделся.
Очередная дыра если чем и отличалась, так это еще большей
запущенностью. Здесь прохудился даже бетон, отчего в стенах зи-
яли многочисленные впадины, будто по ним когда-то пальнули из
огромного дробовика. Зияли они и в полу, образовывая непри-
глядные на вид углубления. Металлическая сетка, служившая бе-
тону каркасом, выглядывала обломками коренных зубов, изъеден-
ных промозглой сыростью. Эта же сырость послужила образова-
нию плесневых наростов, радовавших глаз еще меньше, чем са-
мый дрянной хлам, громоздившийся невообразимой кучей. Где-то
что-то капало, а поодаль вроде бы даже журчало, напоминая бод-
ро бегущий ручей. Только откуда ему тут взяться? Тут, на глубине,
где нет ничего кроме техногенного тлена, кромешно черной пусто-
ты и ядовитого киселя, исправно поступающего стараниями
"Дельта Тектоники".
Иллюзий о своем местонахождении Ван Эдвейс не питал, по-
скольку среди окружающей полусвалки он увидел и старика, не-
движно сидевшего на чудом уцелевшей табуретке. Не иначе как
чудом уцелела и кровать, на которой только что лежал верховный
комиссар. Точнее, подобие кровати, больше похожее на некое ло-
же с подозрительным назначением.
— Где я?! — выпалил Ван Эдвейс.
В вагоне он испытал настоящий шок, но этот вопрос сейчас доми-
нировал в его сознании вопившим инстинктом самосохранения.
— Там, куда мы приехали, — флегматично ответил мистер Штерн.
