410
трепку, когда наконец-то поймает. По твоей милости у слесаря
прибавилось немало седых волос, и как следует отшлепать кота
будет самым малым делом.
Джон уже подходил к буйным зарослям кустарника, среди
которого виднелась давным-давно заброшенная, густо поросшая
травой дорожка, как вдруг понял, что к одному тягучему, тоскли-
вому голосу присоединился еще один. Потом еще… Потом еще…
Спрингс почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове,
но он продолжал машинально идти вперед. Он пытался заставить
свое воображение нарисовать на бетонной плите рядом с Томасом
несколько других животных. Ведь выходит, что там он был все-
таки не один. Значит, уцелел кто-то еще, и теперь Джону не от-
вертеться от продолжения грязной работы… Однако фантазия от-
казывалась подчиняться тщательно повторяемой словно заучи-
ваемое наизусть стихотворение мысли. Помимо воли видение се-
ребрящейся в лунном свете бетонной плиты отступало, крошась и
разваливаясь на куски, а на его место неумолимо вылезало что-то
совсем другое — темное, дремучее, поистине страшное… Тягучие,
тоскливые завывания неслись ему навстречу, становясь все отчет-
ливее и громче, множась и вливаясь прямо в уши каким-то потус-
торонним неживым хором, но Спрингс уже не мог отступить. От
того, чтобы понять происходящее, его отделяло всего несколько
шагов. Предательская слабость в коленях вновь выплеснулась из
взбудораженной крови и запульсировала по всему телу, выступая
из пор каплями холодного пота. Прошуршав курткой о цепкие
ветки кустарника, Джон обогнул заросли и вышел на открытый,
густо поросший травой участок.
В нескольких футах от него был котлован. Глаза Спрингса
машинально пытались нащупать искомую воображаемую плиту,
но все они оказались далеко в стороне, действительно белея в при-
зрачном лунном свете. На них никого не было. Никого не было и
среди груд строительного мусора и кусков бетона, насилу выгля-
дывавших среди темной массы пышной растительности. Высокий
травяной ковер быстро сходил на нет, полностью исчезая недалеко
от самого края котлована, обнажая неровную глинистую почву. Не
было никого и среди этих трав. Но заунывные многоголосые завы-
вания раздавались совсем рядом. Лишь чуть впереди. Там, где был
котлован. На негнущихся ногах Джон, как зомби, сделал несколько
последних шагов и подошел к самому краю. Глазам Спрингса от-
крылась темная, недвижная, зловеще поблескивающая в неверном
сиянии ночного светила зеркальная поверхность. Ни малейшего
ветерка не тревожило ее стеклянную, черную как смоль гладь. На
Джона неожиданно повеяло сильнейшим холодом, но он даже не
