224
лем, — бесстрастно изрек ди-Орт. — Тебе хорошо известно как ка-
рают ослушников.
Десятник понуро промолчал.
— Арестовать его! — приказал ди-Орт. — Позже я решу что с ним
делать. И немедленно напомните всем: любой кто нарушит приказ
будет казнен на месте вне зависимости от своего ранга.
Сопровождавшая командующего стража немедленно схватила
павшего духом десятника и увела. Потемневшего было от досады
Пирима стала заливать бледность. Он вдруг испугался как бы и
ему не досталось за подстрекательство.
— Возьмите девчонку и отведите к остальным особым пленникам,
— скомандовал ди-Орт. — И поаккуратнее, а то я лично отсеку ру-
чищи тому, кто поставит ей хоть один синяк.
Один воин из его свиты приблизился к Илиане, подхватил ее на
руки и быстро удалился.
— Что вы собираетесь с ней сделать? — с отчаянием спросил не-
счастный шейх.
— Абсолютно ничего до тех пор, пока ты будешь благоразумен, —
ответил командующий, поворачиваясь лицом к старику.
— Что это значит? — измученным голосом выдавил ан-Бакир.
— Я полагаю, ты знаешь. Но мы еще поговорим об этом. А пока
хорошенько обо всем подумай, ибо от твоих дальнейших действий
будет зависеть жизнь всех — подчеркиваю, — всех дорогих тебе
людей, — негромко произнес ди-Орт. — Старика доставить в мою
палатку, — отрывисто добавил командующий. — Выставить уси-
ленный караул. При нем всегда должен кто-нибудь находиться.
Если с ним что-то случится — полетят головы.
Пириму стало совсем не по себе, и он не на шутку испугался как
бы за нападение на старика не последовала расплата. Буквально
несколько минут назад он мечтал привлечь внимание военачаль-
ника, а сейчас боялся пошевелиться. Ди-Орт, однако, про него не
забыл.
— Вы закончили? — спросил он, обращаясь к племяннику шейха,
но при этом смотря куда-то мимо.
— Почти, — подобострастно залебезил толстяк. — Осталось указать
всего на нескольких.
— Так поторопись, — сказал командующий. — Помни: ты полу-
чишь Нирелин только если выполнишь все условия сделки.
— Разумеется, мой господин, — закивал толстяк. — Сейчас все бу-
дет исполнено, мой господин.
— Ты видно родился, чтобы служить господам, ничтожество, —
презрительно изрек ан-Бакир, которого собралась уводить стража.
— Жаль что я не понял этого раньше.
