241
ком контрасте было непросто всматриваться в гущу ветвей. Зата-
ив дыхание, Майер пристально изучал огромную сосну, чья крона
раскинулась над краем небольшой опушки. Вне всяких сомнений,
уханье раздавалось оттуда. У-ху! У-ху! У-ху! — прогудело из-под ее
вершины. На развилке ствола зажглись пугающе крупные желтые
глаза.
— Вот ты где, — прошептал впечатленный Майер, вскидывая вин-
товку. — Ну, милок, иди сюда. Сегодня ты исполнил свою послед-
нюю арию…
Прицел неторопливо уставился точно промеж ярких глаз. Палец
охотника лег на спусковой крючок.
Что-то отчетливо хрустнуло. Услышав этот звук, Майер не-
вольно опустил взор. По краю прогалины, не выступая на лунный
свет, но и не исчезая в тени деревьев, к нему кто-то приближался.
Кто именно — было совершенно не разобрать, однако бородач
сделал вполне естественное предположение. Тим, чтоб ему прова-
литься! Куда его несет?! Он же сейчас спугнет филина, корова
слепая! Майер едва не окликнул нерасторопного товарища, но во-
время сообразил, что и сам наделает шуму. Он лишь надеялся, что
усатый дурак пройдет мимо сосны достаточно беззвучно, и приго-
товился прошипеть ему пару ласковых. А уж прошипит он их од-
нозначно, ибо в грядущей встрече сомневаться не приходилось.
Тим шел прямо к нему, неторопливо, но уверенно сокращая рас-
стояние. Майер уже и слова подобрал, намереваясь хорошенько
уязвить старого приятеля, но они так и замерли у него на языке.
Лунный свет, падавший наискось через ветви, озарил того, кто
подходил все ближе. И это был не Тимоти. В горле у Майера бульк-
нуло. Его борода затряслась, а руки задрожали. На лбу выступила
испарина, а следом и все тело прошиб холодный пот.
— Не может быть… — испуганно просипел он.
Просипел практически беззвучно, ибо голос отказывался ему по-
виноваться. Серебристый луч снова осветил скрывшуюся было во
тьме фигуру. Чередуя полосы света и тени, та неумолимо подсту-
пала. В воздухе отчетливо потянуло гнилостым запахом болотной
тины. Послышалось насыщенное чавканье, сопровождавшее груз-
ные шаги. У-ху! У-ху! У-ху! — грозно прокричал филин. Испуг Май-
ера перерос в подлинный ужас. Холодными щупальцами он про-
ник в екнувшее сердце, скользнул по коже и обвил цепенеющее
тело. Он парализовал и лишал воли, вгонял в панику и не позволял
действовать осмысленно. Однако Майер был профессиональным
охотником, и охотником серьезно вооруженным. Сработали года-
ми натренированные инстинкты. Вскинув опустившуюся винтов-
ку, он рванул курок. Грянувший выстрел пронзил ночную тишину
