621
связываться, считая их недостойными внимания и затрачиваемых
усилий, осмелели и вели себя довольно вызывающе. Хан некогда
рассчитывал поглотить их без единого солдата, когда победонос-
ные войска Красной саламандры вернутся с севера и эти государ-
ства сами попросятся в состав Империи. Теперь же они косились
в сторону богатого соседа и подумывали, не удастся ли и им ур-
вать свой кусочек, если ад-Сейдин потерпит крах и его страна ос-
лабнет дальше некуда. Найдется немало улусов, которые у него тут
же попытаются оттяпать, а защитить их будет уже нечем… У хана
все еще имелся некоторый запас золота, но он быстро истощался
на фоне произошедших кардинальных изменений. Если изматы-
вающая война в ближайшие полгода не прекратится, Железные
земли начнут влезать в неподъемные долги, а четкий, отлаженный
механизм надежной государственной машины заскрипит, угрожая
развалиться на ржавые обломки. Да, тут уж точно не до второй
экспансии…
Час назад состоялся Военный совет. Совсем как тогда, когда
здесь же, в нижнем зале, приближенные ад-Сейдина выдвигали
предложения как поступить с землями Голубой щуки и обсуждали
планы на будущее. То же самое обсуждали они и сегодня, только в
совершенно другом ключе. Почти все сходились во мнении, что
сдавать Аяз Мол никак нельзя, и добивать повстанцев на севере
тоже. В прошлом Совет решал судьбу племянника Сулеймана Уль
Диона, принца Рахмана, и поддержал его дворцовый переворот.
Решал он ее и сегодня, вынеся обратный вердикт. Армия Желез-
ных земель не станет рисковать всем, вызволяя из плена своего
жалкого сателлита, допустившего восстание в Империи и затем
столь бесславно павшего его же жертвой. Принц Рахман опозорил
себя дважды. Первый раз, когда убил своего дядю и его сыновей
ради захвата власти, пусть это и было в интересах Красной сала-
мандры. Взяв себе новое имя, не то следуя старинной традиции,
не то пытаясь смыть с себя прилипшие к старому пятна крови,
ныне Саргал Уль Дион вновь обесчестил его трусостью. И теперь
понесет за свои прегрешения заслуженную кару. Ад-Сейдина ра-
довало практически полное единодушие его приближенных в та-
кое трудное время, но отделаться от мысли, что он поступает как-
то неправильно, хан все же не мог. Вернувшись к себе в покои, он
уселся подле топившегося камина и молча смотрел на игру жарко-
го пламени, чьи красные языки весело плясали на потрескивав-
ших поленьях. Ад-Сейдину же было не до веселья. Возможно,
стоило хотя бы из принципа попытаться выдернуть ничтожного
эмира из рук повстанцев. Возможно, стоит вообще оставить эти
земли вместе с крепостью и флотом в обмен на заключение мира,
