336
— Вы бы знали, каких невероятных усилий мне стоило сдержать
ся, чтобы не свалиться на пол в истерическом смехе с этого крес
ла, изображая из себя араба весьма сомнительных вкусов! — тря
сясь от хохота, еле пропищал Горацио.
— А этот дурень и впрямь вообразил, что я сейчас отмахну его
сморщенное достоинство, — ржал коренастый Жан, задирая голо
ву и уставив руки в бока. — Ну и ну! То то моя покойная женушка
удивилась бы, кабы узнала, какой маскарад мы устроили в ее лю
бимом погребе.
— Все, заканчивайте веселиться! — с наигранной суровостью при
крикнул Шосс. — Займитесь болваном. Мне еще надо завершить
это дело, а вам — получить звонкие монеты.
Жан и Горацио, трясясь от беззвучного, еле сдерживаемого смеха,
отчего их лица приобрели красный, едва ли не пунцовый оттенок,
и то и дело прыская от распиравшего их веселья, озаботились пер
соной Франсуа Бертье, а Шосс, тщательно спрятав написанное
пленником за пазуху, удалился.
* * *
Спустя всего два дня после описанных событий к главным
воротам замка Рабле подъехала задрапированная карета.
— Шарль. По поручению графа де Мендоса. Дон Мигель ожидает
меня. Доложите, что я привез интересующий его груз, — сказал
Шосс вышедшему вооруженному привратнику.
Привратник удалился. Шосс прождал с минут десять, посматривая
по сторонам со скучающим видом, когда ворота с лязгом приня
лись отворяться.
Шосс загнал карету во двор и соскочил с козел. Экипаж уже
окружала стража. Из замка показался дон Мигель в сопровожде
нии брата Антония.
— Дон Мигель, счастлив видеть ваше приветливое лицо, — игриво
приветствовал испанца Шосс, отвесив легкий поклон. — Добрый
день, святой отец.
— Что в этом экипаже? — подозрительно спросил дон Мигель, под
ходя к Шоссу вплотную и с нескрываемым недоверием глядя в
сторону кареты с задрапированными окнами. — У тебя есть что
нам сообщить?
— В этом экипаже сладким сном почивает небезызвестный вам
Франсуа Бертье. Прикажите страже препроводить его в одну из
самых надежных камер этого замка.
— На каком основании? — холодно поинтересовался дон Мигель, и
тот же немой вопрос отразился на лице монаха.
