329
— Ну ну, стоит ли так беспокоиться? — увещевал Шосс. — Уверяю
вас, что это очень добрый и заботливый господин, и у вас есть все
шансы занять в его доме хорошее положение, пользуясь его неог
раниченным вниманием и благосклонностью.
— Мерзавец! Подлец! Негодяй! — заверещал Франсуа, охваченный
ужасом, гневом и отчаянием, которые пронизывались бессилием
что либо изменить в надвигавшейся ужасающей и унизительной
участи. — У меня есть высокие покровители! Они принадлежат к
очень могущественному ордену, и они заставят тебя заплатить за
твое бесчеловечное преступление! Да да, мерзкий разбойник! Они
заставят тебя ответить за то, что ты делаешь со мной, и ты пожа
леешь, что когда либо вообще меня видел!
Шосс молча позволил беснующемуся пленнику выговориться до
конца, и когда тот наконец затих, утомившись от собственных во
плей, тихо сказал с негромкой усмешкой:
— А вот тут вы здорово ошибаетесь, милейший. Потому что ваша
судьба была решена не без их ведома.
Франсуа уставился на него непонимающими глазами.
— Что вы хотите этим сказать? — пролепетал он.
— Только то, что сказал, — пожал плечами Шосс. — Кажется, ва
ши покровители решили избавиться от вас. Но, видно, эти свято
ши не решились марать руки кровью. Ну а с моей помощью этот
вопрос оказалось возможным уладить без кровопролития.
— Объяснитесь, сударь, прошу вас, — отчаянно взмолился млад
ший Бертье.
— Что вы, собственно, хотите от меня услышать? — с наигранным
удивлением сказал Шосс. — Это же ваши дела. И ваши распри.
Как я понял, ваши покровители или орден, как вы изволите их на
зывать, сочли, что вы для них опасны. Они вскользь упоминали о
вражде с кем то еще. Возможно, с другими орденами, если угодно.
Но меня это мало волнует. Вообще первоначально они собирались
устранить вас. Но, как я уже сказал, эти святоши все же не реши
лись на такую крайнюю меру. Поэтому понадобились мои услуги.
Если продать человека на Восток, да еще евнухом в гарем богача,
да еще… гм. В общем, это является достаточной гарантией того,
что в Европе об этом человеке больше не услышат. И в результате
все довольны. Они избавляются от вас, я получаю хорошие деньги.
Я беру на себя весь грех, они остаются чистенькими. Тем более что
потом кто нибудь из этой же братии отпустит мне все грехи за со
лидное пожертвование.
— Боже, какой ужас! — пискнул Хлыщ.
У него не было ни малейших оснований не поверить Шоссу, так
как, напуганный до полусмерти окружающей обстановкой, он и
