325
холоднее. Тогда он решил снять с себя часть одежды, чтобы от
жать ее и как нибудь просушить, но это совсем не помогло. С ка
ждой минутой холод все больше подступал к нему, становясь уже
совершенно невыносимым. Франсуа стал прыгать на месте, одно
временно пытаясь растирать тело руками, но, споткнувшись о ка
кой то мерзкий корень, зашатался, упал, простирая руки перед
собой, и… проснулся.
Место, в котором он очутился, совершенно не напоминало
комнату постоялого двора, где он недавно задремал. Свет от де
сятка свечей озарял унылое, выложенное из камня помещение.
Низкий, сводчатый, покрытый следами копоти каменный потолок.
В дальнем углу — большой очаг с еле тлевшими углями, подле ко
торых лежали подозрительного вида инструменты. Вдоль стен
стояло несколько столов, на которых находилось что то, накрытое
кусками заляпанной пятнами материи. Справа от него, тоже у
стены, виднелось довольно приличное кресло, возле которого на
полу лежал потрепанный мохнатый ковер. Там же располагался
небольшой стол, покрытый зеленым сукном, в окружении четырех
стульев. На столе красовались письменный прибор и какие то бу
маги. Сам же Франсуа, распяленный, оказался прикован за руки и
за ноги железными скобами к наклонной деревянной поверхности,
сверху и снизу которой маячили неприятного вида механизмы.
Холод, который испытывало его тело, объяснился довольно просто
— на нем не было ни клочка одежды, кроме куска ткани, набро
шенного на бедра. Выпучив глаза от изумления, Франсуа беспоря
дочно принялся оглядываться, и с каждой секундой в его сознание
проникал и ширился страх.
— А а, голубчик, ты очнулся? — ласковым голосом сказал кто то со
стороны, и в помещение, скрипнув неплотно притворенной две
рью, вошел человек, одетый в серый балахон, капюшон которого
скрывал большую часть его лица.
Франсуа был человеком отнюдь не большого мужества, и ок
ружающая обстановка подействовала на его нервы самым нега
тивным образом. Находясь практически нагим, прикованным к
какой то подозрительной штуке, он не был предрасположен де
монстрировать чудеса хладнокровия, созерцая убранство помеще
ния, в котором невесть как очутился.
— Кто вы? — пискнул Франсуа, невольно дернувшись в удержи
вавших его конечности железных ободах. — Как я сюда попал?
Что вам от меня нужно?
— Бог ты мой, сколько вопросов, — улыбнулся человек в серой на
кидке, скидывая капюшон. Его лицо оказалось скрыто большой
черной шелковой маской. Глаза, горевшие каким то странным
