368
дильнике, как обычно. Выбросила бы давным-давно, да тебя, ду-
рака, жалко.
Перед внутренним взором Джона возник неприятный образ Хар-
рисона. Спрингс невольно бросил взгляд на настенный календарь.
Три дня. Сегодня у нас вторник, значит, в четверг вечером. Или в
пятницу утром? Да какая, к чертям собачьим, разница! Что это
меняет? Получить зарплату за лишних трое суток, а потом с гордо
поднятой головой отправиться восвояси на все четыре стороны?
Ведь не может же он, в самом деле… Да разрази чума и холера
этого негодяя Харрисона! Что же это он такое удумал? И как он
может требовать от него, Джона, исполнения своего чудовищного
замысла? Ему вдруг вспомнился ласково мурлыкающий Томас с
отливающей загадочным блеском черной шерстью. Наконец-то
добравшийся до холодильника Спрингс отчаянным рывком
вскрыл пивную банку и залпом опрокинул в себя львиную долю ее
содержимого.
Вечер Джон встретил на диване, давно потеряв счет пустым
алюминиевым банкам и время от времени препираясь с периоди-
чески появлявшейся Маргарет. Может быть, она и вела себя как
обычно, но Спрингсу казалось, что жена словно задалась целью
окончательно вывести его из душевного равновесия.
— Дорогая, не могла бы ты наконец заткнуться и оставить меня в
покое! — воскликнул Джон, швыряя в угол очередную пустую бан-
ку.
Супруга удивленно воззрилась на развалившегося самым нахаль-
ным, с ее точки зрения, образом мужа. Обычно тот вел себя весь-
ма миролюбиво и стоически терпел все ее колкости. От возмуще-
ния она даже опешила.
— Да если бы не я, ты бы давно уже сгинул где-нибудь в придо-
рожной канаве, жалкий алкоголик! — воскликнула она скорее рас-
терянно, чем со злостью. — Сам-то ты ни на что не способен, и в
голове у тебя меньше, чем у соседской собаки!
Джон, пришедший в несколько безразличное состояние от количе-
ства выпитого пива, скептически воззрился на жену. Пусть счита-
ет его кем угодно. Во всяком случае, он сам относится к себе куда
лучше. Пусть этот Харрисон катится ко всем чертям! Катится и
сам вытворяет все, что хочет. Он, Джон, посоветует ему засунуть
свое предложение в задницу.
— Ты, как всегда, очень любезна, дорогая, — отозвался Спрингс.
— Уж и голова у меня плохая, и руки неоттуда растут, и вообще я
весь какой-то неправильный и непутевый. Да только живем пока
что, и сына пытаемся в люди вывести. Поди, не на себя вкалы-
ваю, а на вас. Небось не на улице живешь, да не отбросами пита-
