74
душки и мягкого одеяла.
Спал Алан неважно. Несмотря на всю свою усталость, он дол-
го ворочался. Сон никак не шел, зато против его воли в голову
упорно лезли мысли об Аманде Паркер и о собственных поступках.
Алан вновь и вновь переживал недавние события, и легче ему от
этого отнюдь не становилось. То ему казалось, что он сам сделал
что-то не так, если уж не сейчас, так прежде. Потом ненадолго
пытался утвердиться в мысли, что все просто шло своим чередом,
и ему давным-давно надо было расставить все точки над i. Но не
успевал он найти успокоение в этом соображении, как хороводом
вертевшиеся перед внутренним взором воспоминания опять по-
гружали его в пучину фантазий альтернативной реальности, где
можно вновь и вновь переживать один и тот же эпизод, трактуя и
обыгрывая его по-всякому. Переживать снова и снова, пробуя
иные слова, иные поступки, находя новые решения и переосмыс-
ливая старые. Вот только на действительности это никак не ска-
зывалось, даже если "там" все выглядело иной раз гораздо лучше.
Если не считать, что каждый новый виток такой повторяющейся
драматической постановки от первого лица все больше тревожил
душевный покой, бередя еще совсем свежую рану и с новой силой
вызывая прилив щемящих и ноющих болезненных ощущений. Тех
самых, что под влиянием глубоких переживаний обретают вполне
себе физическую форму, зарождаясь где-то в груди и постепенно
заполоняя собой всю грудную клетку, бередя сердце, тяжеля голо-
ву, отдаваясь в висках и играя на взвинченных нервах, как на
струнах, некую немыслимую симфонию чувств.
Когда Алан, наконец, забылся, то снилось ему что-то тревож-
ное и неразборчиво-мутное. Он вроде бы только что в очередной
раз беседовал со своей неверной подружкой, а в следующее мгно-
вение уже куда-то шел, при этом совершенно не отдавая себе от-
чета, куда и зачем. Привиделись груды старых пыльных вещей.
Алан пытался собрать что-то нужное, но делать это становилось
все труднее и труднее из-за наслоений постоянно прибывавшего
хлама. Он сердился, торопился и нервничал, но все никак не мог
закончить начатое, а разраставшийся вокруг хаос изматывающе
давил, заставляя подолгу искать каждый предмет. И когда он все-
таки находил желаемое, то выяснялось, что и это еще не все, а
часть того, что уже было собрано, каким-то немыслимым образом
расползлась и вновь потерялась. Алан так устал от этого занятия,
что в сердцах бросил изнуряющую возню и отправился как есть.
Куда? Да кто ж его знает. Мелькали незнакомые лица, утомляя
слух невнятными словами. Он все силился разобрать их нечеткие,
расплывчатые силуэты, но ему никак не удавалось это сделать.
