147
ликварий. Это была весьма увлекательная прогулка, ценностью
которой не пренебрегли бы любители старины и живой истории.
Там хранилось множество уникальных вещей, и некоторые из них
своими корнями уходили в глубокую древность. Корнелиус, с по-
зволения Настоятеля, делал заметки и наброски и открыл для себя
много нового. Настоятель оказался человеком знающим, и отвечал
на расспросы антиквара глубоко и познавательно.
Корнелиус не ушел оттуда с пустыми руками. В качестве на-
грады ему разрешили взять три любые вещи, назначение которых
не знал никто ни из братьев, ни из астрономов, либо не представ-
лявших для них никакой ценности. Два предмета антиквар потом
продал по баснословной цене, окупившей его немыслимые расхо-
ды, потому что он, в отличие от служителей обсерватории, в силу
своих обширных знаний оказался в курсе, что это за реликвии.
Третьей вещью были весьма примечательные часы из неизвестно-
го металла работы неведомого мастера с загадочно мерцавшей
меткой и совершенно необъяснимым свечением в темноте. Их ему
так же позволили взять беспрепятственно, ибо никто не знал что
это за часы и кому они принадлежали. Так, мерцающая безделуш-
ка. Однако Корнелиус думал иначе. Совершенно случайно, к сча-
стью, когда Настоятель отлучился, он уронил на эти часы огром-
ный бронзовый шар из древней модели созвездия Аль-Энора. Кля-
ня себя за неловкость, насмерть перепуганный Корнелиус водру-
зил шар на место, ожидая увидеть вдребезги разбитые часы. На
них не было ни царапины. Заинтригованный этим обстоятельст-
вом, Корнелиус решил оставить их себе, благо что вернувшийся
Настоятель ничуть не возражал.
Впрочем, был и четвертый предмет. Разгуливая по реликва-
рию Корнелиус в том числе изучил много хранившихся там доку-
ментов. Его внимание привлекла большая висевшая на стене кар-
та. Весьма необычными чернилами на ней была нарисована мест-
ность, в которой самым очевидным образом угадывались нынеш-
ние Лимианские горы с отметкой плато обсерватории. Нарисована
она была ни в одном из известных антиквару топографических
стандартов и стилей, а уж он перевидал немало карт на своем ве-
ку. Возраст документа поражал. Настоятель сказал, что он хранит-
ся еще со времен основания обсерватории и с тех пор почти ни-
чуть не изменился, словно над ним были не властны ни влага, ни
плесень, ни солнечные лучи. Заодно он уточнил, что карта не со-
держит каких-либо священных знаков и символов, в силу чего и
содержится здесь в таком виде. Но имеет свое определенное зна-
чение, ибо на ней явным образом отмечено плато обсерватории,
что придает ей некий особый смысл, словно еще в глубокой древ-
