364
ния.
Начались распри. Жители малых поселков, сильнее подвер-
женные идеям о сверхъестественном, все больше отдалялись от
поселенцев большого. Вспыхнули первые конфликты. Сперва до-
вольно безобидные — на уровне житейских неурядиц, — они бы-
стро перерастали в нечто совсем иное. Нечто, заставлявшее посе-
ленцев относиться друг к другу все враждебнее. Нечто, что окон-
чательно прочертило между ними границу, по одну сторону кото-
рой находились свои, а по другую — чужие, виновные во всех бе-
дах. Из-за них случался неурожай, из-за них охотники возвраща-
лись без добычи, из-за них приходили болезни, налетали погодные
ненастья, а рыба не ловилась.
Единожды определив себе врага, дикари уже не могли сойти
с выбранного пути. Их сложно было в этом винить, ибо так посту-
пали даже относительно развитые цивилизации. Тот, кто не верил
в чье-либо божество, традиционно обвинялся во всех напастях,
приключившихся исключительно по причине этого самого неве-
рия. И божество здесь становилось лишь одной из множества
форм, в которую облекалась собственная враждебность; поводов,
служивших поставленной цели. Принцип внешнего врага был ха-
рактерен для любого недалекого сообщества. Оно следовало ему
либо до тех пор, пока само себя не уничтожало, либо не выходило
на новый уровень, если успевало осознать всю его надуманность и
ничтожность.
Находясь на зачаточном уровне развития, поселенцы не при-
думали ничего умнее, как постичь эту дурную сторону прогресса.
С одной стороны, она укрепляла их внутриплеменной социум, но с
другой делала настоящими дикарями. Объединившись вокруг сво-
ей идеи, группы поселенцев сделали своеобразный шаг на пути
цивилизации. Очертив идеологических врагов, они сделали еще
один, окончательно возвысивший их над обезьянами. Все это, не-
сомненно, технически говорило о развитии. Вот только побочным
эффектом такого развития стала война. Все чуждое, не вписав-
шееся в собственное видение мира, отвергалось. Отвергалось тем
яростнее, чем больше неприятия копилось в недалеких, ограни-
ченных существах. Их агрессия должна была найти выход. Она и
нашла. По-своему, война сама выступала очевидным свидетельст-
вом развития, но развития совсем не того, какого хотели бы мен-
гиры.
Большой поселок пал не сразу. Долгое время все стычки но-
сили локальный характер, ограничиваясь борьбой за территорию.
Жители условной столицы старались избегать открытой вражды,
однако они не могли уступать вечно. В конце концов, притязания
