637
тугами, и чувствовал свое полнейшее превосходство. На расстоя-
нии. Вблизи это чувство резко изменилось, когда Вермина по-
простецки заехала ему кулаком в нос. Утратив равновесие, Сиге-
риан беспорядочно закувыркался, но вместе с ним закувыркалась
и чародейка. Вцепившись в Юнтерсвальда, она не собиралась его
отпускать, демонстрируя болезненные элементы контактного боя.
Сигериан не сразу осознал, что преимущество на стороне
Вермины. Распаленная жаркой схваткой, обуянная кипевшим
гневом, она лупила его на чем свет стоит. Как чародей благород-
ных кровей, изнеженный молодой человек редко сталкивался с
банальной дракой, в отличие от простолюдинки Спойлингер. С
детства привыкшая к тумакам, она и сама их неплохо раздавала,
в юные годы потчуя сверстников, а в университетские — излишне
зарвавшихся однокурсников. От полученных тумаков у Сигериана
загудело в голове. Из разбитого носа хлынула кровь. Удар в сол-
нечное сплетение лишил его дыхания, уподобив пойманной, бес-
помощно согнувшейся рыбе. Холеное лицо быстро утрачивало при-
вычную лощеность.
Разумеется, Сигериан пробовал защищаться, когда усвоил,
что здесь уже не до светских манер. Опустившись до кулачного
боя, он стал яростно отбиваться, пытаясь стряхнуть наседавшую
Вермину. Нелепость ситуации сбивала с толку еще больше, чем ее
вульгарность. Все чародейское могущество, все искусное колдов-
ство внезапно спасовало перед обычной потасовкой. Способный
пробуждать бездушные камни, сотрясать горы и швыряться ме-
теоритами, Сигериан Юнтерсвальд поразился своему бессилию
перед разъяренной молодой особой. Отбросив всякое джентльмен-
ство, он пытался колотить ее уж как умел. В обычных обстоятель-
ствах Вермине пришлось бы несладко. Несмотря на изнеженность
и разбитый нос, Сигериан был довольно силен, а его удары нет-
нет, да и попадали в цель. Вот только у нее имелось еще одно пре-
имущество, внезапно пущенное вход.
Фигура Вермины осветилась зеленым, каковым заволокло и
ее глаза. Вокруг дерущихся сгустилась такого же цвета дымка,
густая, как утренний туман. В ноздри ударил гнилостный запах,
подозрительно походивший на запах тлена. Тело Сигериана прон-
зило сильнейшим хладом, впивавшимся миллионами острых игл.
Но это был не морозный хлад, воплощаемый Дионеллой Бестерд-
жес — это был хлад могилы. Заморгав подбитыми глазами, Сиге-
риан осознал, что сжимает в объятиях лича.
Земные фольклоры не лгали, когда говорили и про мертвецов,
разгуливающих среди живых, и про всякую иную нечисть. Не лга-
ли они и про тех, кто ей повелевал. Личи действительно существо-
