187
чьих следов. Значит, пока Артур объезжал приюты и больницу, к
нему в гости никто не наведывался. Во всяком случае, ногами, ибо
иные умели и летать, а тогда поди определи, проскользнул кто-
нибудь в окошко или нет. Замки мог отомкнуть любой воришка,
так чего уж говорить про владевших колдовством. Один только
скруллзинг чего стоил! Тем не менее, эта тишина обнадеживала,
навевая известное чувство покоя и безопасности. После пожарных
сирен, трескучего огня и всякого грохота они были как бальзам на
душу. Тихая запертая квартира представлялась маленькой надеж-
ной гаванью.
Компанию тишине составляла темнота. Наступила ночь, а
свет Артур не зажигал. Крадучись обойдя свое жилище, он убедил-
ся, что в нем никто не прячется. Ни в шкафу, ни под кроватью,
ни на террасе и даже в холодильнике не притаилось какое-нибудь
чудище, только и ожидающее момента вцепиться ему в глотку.
Артур не отказался бы наткнуться на чародеек, коротающих вре-
мя в ожидании его возвращения, но увы. Те появятся лишь в ус-
ловленный час, а до тех пор ему предстоит выпутываться самому.
Голод напомнил о себе громким урчанием в животе. Отправ-
ляясь в больницу, Артур не наедался впрок, чтобы не отягощать
желудок обильной пищей. Сытость не очень укладывается с бодро-
стью и подвижностью. Ну а после у него хватало забот, чтобы он
вот так запросто остановился у придорожной забегаловки. Он гнал
машину до самого Бостона, благо что заранее наполнил бензобак,
и заглушил мотор лишь у своего дома. К счастью, в холодильнике
оставалось достаточно продуктов, чтобы ему удалось состряпать
себе поесть. Так, на скорую руку, но это было лучше, чем ничего.
Опустошив большую тарелку, Артур тут же помыл ее и поставил
обратно в стойку. Затем утолил жажду холодной водой, выпив два
стакана кряду, и озаботился своим внешним видом.
Одежду санитара Артур сжег. Промокшая, а затем заморо-
женная, смятая, изодранная мертвыми детьми, она производила
крайне удручающее впечатление. Бездомные и то выглядят при-
личнее. Желая избавиться не только от ветоши, но и улики, Артур
бросил ее в раковину и спалил собственным огнем. Его руки, объя-
тые пламенем, были способны раскалить металл, не то что унич-
тожить какие-то тряпки с пуговицами. Разведя в раковине тот
еще костер, он успокоился лишь тогда, когда от одежды остался
лишь пепел, смытый напором воды.
Душ отчего-то не освежал. Поначалу теплый, он стал едва ли
не ледяным, когда Артур почти выключил горячую воду. Он даже
зубами застучал, но желаемого облегчения не приходило. Омыва-
ясь так и эдак, он подставлял упругим струям то голову, то руки,
