149
стал успокаиваться. Дрожь в пальцах унялась, в голове проясни-
лось. Нервная горячка, бившая его особенно сильно по ночам, от-
ступила. Приведя в порядок мысли, чародей стал соображать куда
лучше. Следующие несколько недель он провел в тягостных раз-
думьях.
Отремиан сдался страже добровольно, желая сообщить о
причинах вторжения. На сей шаг его сподвигло раскаяние, а так-
же сожженный родной городок, до которого добрались продол-
жавшие натиск демоны. Важность известия довольно быстро про-
вела чародея по всем инстанциям, и вот он, наконец, предстал пе-
ред очами самого императора и его советников. Рассказал все как
на духу тому, против кого принимал участие в заговоре.
Этот рассказ императору очень не понравился. Слушая пре-
ступного чародея, он несколько раз менялся в лице. Таунсторм мог
прятать от него чувства людей! Немыслимо! Все это время губер-
натор не только искусно имитировал смирение и преданность, но
и наловчился создавать их иллюзию у других! То-то императору
порой казалось, что одно не совпадает с другим. Что глаза подска-
зывают ему совсем другое. Увы, Юстелий Ардарианский доверял в
первую очередь своему чутью. Элементарная логика делала выбор
в пользу уникального дара. Проклятье, если бы он только знал!..
Хватаясь за голову, император понимал, что упустил несколько
возможностей не допустить столь критического развития ситуа-
ции. Предупреждение феи, коварство губернатора, недостаточно
серьезная реакция, когда стали поступать подозрительные вести о
производстве Липкого огня… Обводя взглядом беглого чародея,
Юстелий Ардарианский спрашивал себя, не лжет ли этот человек?
Ведь до этого, получается, императора уже неоднократно обманы-
вали. Но нет, он говорил правду. Говорил правду, потому что дей-
ствительно этого хотел и потому что так ему велел император. От
его воли противоядия не было, и сопротивляться ей никому не
удавалось, исключая других Повелителей Крови.
Фея слушала чародея довольно спокойно, ни разу не прервав
его повествование. Тот даже не понял кто эта женщина, приняв ее
за важную чародейку. Лишь слова императора пролили свет на ее
подлинную сущность.
— Ну, ваша светозарность, что вы об этом думаете? — осведомил-
ся Властелин Крови, когда чародей закончил излагать события.
Отремиан затрепетал, сообразив, кто находится рядом с ним и от-
чего у этой женщины радужная оболочка глаз похожа на лепестки
цветов. Гнев императора уже не так его страшил, но очутиться
перед феей после всех заигрываний с векстрами стало новым ду-
шевным потрясением. Чародей задрожал и потупился.
