145
подсознания. Послушай он тогда Дин'Юлемиону, прерви он долж-
ным образом все поползновения касательно Липкого огня — и ни-
чего бы этого не произошло. Но император не признавал своих
ошибок. Он считал, что мог поступить не оптимально, пойдя не по
самому лучшему пути, но не более. А это не одно и то же. Великое
эго, выпестованное веками абсолютной власти, не позволяло ему
переступить через свое я и допустить, что он тоже не непогрешим.
Однако списать все только на чрезмерную самоуверенность импе-
ратора не получалось. С самого начала вторжения Властелин Кро-
ви был занят массой неотложных и чрезвычайно важных дел, так
что проблема Таунсторма, де-факто разрешенная сама собой, до-
вольно быстро отошла на второй план. Кроме того, император и
помыслить не мог, что произошло в Руандале на самом деле. Он
искренне думал, что губернатор где-то здорово оплошал, не рас-
считав могущество сил, с которыми связался, в результате чего и
произошла столь ужасающая трагедия. Кстати, в определенном
смысле Юстелий Ардарианский был совершенно прав, разве что
находил первопричину всех несчастий не там, где она была. Он
уже вспоминал о Таунсторме лишь постольку поскольку, переведя
его в разряд истории, когда в один прекрасный день ему откры-
лась мрачная истина.
Фея проводила время с Илианой, в которой последнее время
нуждалась еще больше, чем девочка в ней, когда явился гонец от
императора. Даже по нынешним временам это означало нечто
чрезвычайное, если люди осмеливались просить ее светозарность
идти и разбирать их заботы. Дин'Юлемиона нехотя оставила по-
допечную, поскольку чувствовала себя не лучшим образом. Ска-
зывались события минувших двух недель. Второе появление архи-
демона получилось еще неожиданнее, чем первое, хотя воины и
заклинатели всячески к нему готовились. Вместо Неомольфа объя-
вился Бивилекс. Он не махал кулаками и не швырял небесные
крепости, сделавшие вывод из предыдущих ошибок и серьезно
изменившие тактику построения. Бивилекс не был генералом пре-
исподней, грубой ударной силой. Он возглавлял совсем другую
касту демонов. В сравнении с чародейками, он был их королевой,
председателем Высшего Совета. Тем, кто лучше всех владел экс-
пфернумом и действовал только им. Тем, кто командовал векст-
рами, совращавшими умы людей. Демонологи, упоминая его имя,
апеллировали к тому, чья милость у них считалась наивысшей че-
стью. Архидемон-колдун в их глазах был самой могущественной
сущностью из всех известных. Разумеется, после Арферона, но
имя властелина преисподней заставляло трепетать даже самых
черных заклинателей, а сам он астрономически редко снисходил
