109
и осведомиться не пришло ли ему новых сообщений. В спрятанной
за пазухой тубе покоилось его собственное письмо, разделенное на
части для различных адресатов, а так же несколько документов
собранных им в Солтенстиле по просьбе Арадоры. Если так дело
пойдет и дальше, он вступит в переписку с половиной обители.
Арадора уже сообщила, что Немезия, наставница Запретного чер-
тога, проявляет известный интерес к делам колдунов из Нижних
подземелий и подумывает дать ему небольшое поручение. Бэйл,
разумеется, был не единственным агентом сестер в этих краях, но,
как неоднократно упоминалось, лишь он имел доступ за дворцо-
вые стены, и это положение кардинально отличало его от всех
прочих.
Несмотря на окружающую темноту, слабо развеиваемую фо-
нарем гладиатора, неторопливо ступавшая лошадь уверенно выве-
ла его к неприметному дому, чья замшелая крыша сливалась с
лесной панорамой, утопая в густых зарослях. Сейчас, понятное де-
ло, никакой панорамы не наблюдалось и в помине, но Бэйл отлич-
но представлял как тут все устроено. Поставив лошадь под не-
большой навес среди молодых тисов, Бэйл, скользя на мокрой тра-
ве и приглушенно чертыхаясь, проследовал к дому и ступил на
увитое зеленью крыльцо. Мерно шумел дождь. На фоне его звуков
любые другие попросту исчезали, да и откуда бы им взяться в лесу
около часу ночи? В такую погоду даже совы сидят себе по дуплам
и не гугукают! Один он, как дурак, шастает тут впотьмах! А ведь
еще обратно в город возвращаться… Протянув руку к дверному
молоточку в виде изогнувшейся ящерицы Бэйл негромко постучал.
Ответа не последовало. Дом казался совершенно безлюдным, а в
его окнах нигде не горел свет, хотя гладиатор был готов поклясть-
ся что видел какую-то искру когда подъезжал к маленькой поляне.
Прождав пару минут, Бэйл постучал еще раз, но снова не услышал
ничего кроме шума обильно падавших с неба капель. По всей ве-
роятности колдунья была занята какими-то своими делами. Ведь
находился же кто-то внутри, раз он мельком видел неясный огонь.
Гладиатор осторожно потянул медную, позеленевшую от времени
дверную ручку в виде головы медведя. Крепко сбитая створка
приоткрылась. Поколебавшись, широкоплечий мужчина шагнул
внутрь и его фонарь немедленно выхватил из темноты прихожую,
украшенную громадными оленьими рогами, овальным зеркалом и
уймой всяких приспособлений для вещей и обуви.
— Заура! — позвал он, вглядываясь в глубину дома. — Заура, ты
где?
Дверь за его спиной бесшумно затворилась, и шум дождя заметно
поутих, раздаваясь теперь монотонным шуршанием по крыше и
