112
привкус заполонял большую часть всего восприятия. Ноющая боль
давила в сознание раздувшимся воспаленным кровоподтеком, а
обрывки бессвязных мыслей метались среди качавшегося замкну-
того пространства, пытаясь вырваться из неумолимо сжимавшей-
ся темницы. Царившие в тесном трюме жара и духота высасыва-
ли из тела последние силы, иссушая плоть и наполняя суховеем за-
дыхавшиеся легкие.
Иногда наступало непродолжительное облегчение. Плескав-
шиеся через борт корабля волны временами окатывали потоком
прохладной солоноватой воды, приятно освежавшей пылавшую
жаром кожу. Разлетавшиеся брызги попадали на губы, капелька-
ми стекая в уголки рта, и их живительная влага, насыщенная
странным ароматом, на какое-то время уменьшала отвратитель-
ный вкус прогорклого металла. Прекращавшаяся вдруг качка ос-
тавляла корабль в покое, и вздымающиеся борта больше не швы-
ряли исстрадавшееся тело из одного края темноты в другой.
Шторм неожиданно сменялся штилем, и изможденное сознание
вновь проваливалось в спасительное забвение. А потом с неумоли-
мой периодичностью качка вдруг начиналась снова, сжимая весь
существующий мир в единый болезненный бред.
Тупая, ноющая боль росла и ширилась, окутывая жгучим жа-
ром еще теплившуюся искру жизни. Накатывая медленно, но не-
умолимо, она уверенно выжимала из пребывавшего в воспаленном
дурмане сознания остатки его связи с безвольно ослабевшим те-
лом. Трюм неведомого корабля, то попадавшего в полосу штиля, а
то вновь швыряемого с вала на вал, постепенно превращался в
склеп.
Когда забытье уже грозило стать вечным, качка вдруг кончи-
лась. Совсем. В окутанный мглой трюм пахнуло свежестью и ка-
завшимися просто волшебными запахами цветущего луга впере-
мешку с чем-то еще, неуловимым, неведомым, но оттого еще более
прекрасным. Исстрадавшееся, изможденное тело приподнялось и
взмыло, покинув душные угрюмые застенки, а затем плавно опус-
тилось на что-то мягкое и уютное. Раздувшийся шар всепогло-
щающей боли, отдававшейся в каждой клетке тянущими клеща-
ми, словно нехотя стал отступать, будто сдуваясь под неким поя-
вившимся извне воздействием сродни полившемуся вдруг чудо-
действенному потоку. Тончайшими живительными струями, сби-
равшимися в мелодично журчавшие рукава, он словно омывал
угасающее тело, пронизывая и наполняя всего его существо, сни-
мая жар и гася пожиравший плоть огонь, неся покой и умиротво-
рение. Ласковый и освежающий к жизни, этот поток был совер-
шенно неумолим к губившей ее хвори, разливаясь по ней безжало-
