349
вив, он сунул нос прямо в пузырек. Черт знает, чего они туда на
мешали. Ладно. Какая сейчас, в сущности, разница? Он быстро
проглотил зелье, которое, казалось, больше растеклось по небу, чем
попало в желудок. Опустошив бутылочку, он замер, прислушива
ясь к своим внутренним ощущениям. За дверью, кажется, тоже
затаили дыхание.
Ну, вроде бы ничего особенного. Как будто кровь быстрее по
бежала по жилам, став горячее и отдаваясь во всем теле теплом.
Лицо чуть порозовело. В пальцах и ладонях появилось легкое пока
лывание, но скорее приятное, чем наоборот. Они как будто проси
ли найти им применение. Шосс принялся сжимать и разжимать
кулаки. Кажется, ничего необычного. Гм, откуда этот звук? Еле
слышный, очень тонкий и очень монотонный. Будем надеяться,
что он ему только кажется, а не кто то из этих паршивых старцев
решил над ним столь неудачно позабавиться. Если это так, он пе
ресчитает шутнику все ребра. Шосс представил, как он дергает
одного из черных монахов за длинную бороду и колотит плешивой
головой о стену, и злобно усмехнулся. Лицо Шосса несколько раз
горячилось. Казалось, оно словно начало излучать тепло в окру
жающее пространство. В теле как будто немного прибавилось
энергии, но и только. Против ожидания, никакого особенного при
лива сил Шосс не ощутил. Это его мгновенно разозлило. "Тысяча
чертей! Эти плешивые свиньи собираются запихать меня в преис
поднюю с этой микстурой от кашля?!" — свирепо подумал Шосс,
сверкнув глазами в сторону двери.
— Что вы чувствуете? — донеслось с той стороны чье то гнусное
блеяние. — Не молчите!
— Ни черта я не чувствую! — рявкнул Шосс. — От стакана разбав
ленного вина впечатлений куда больше, чем от вашего бесполезно
го пойла!
— Спокойнее, пожалуйста. Нам нужны конкретные описания.
Есть ли изменения в теле? У вас прибавилось силы? Желания вы
местить на ком нибудь раздражение? Перед глазами плавают
красные круги?
— Единственное, что плавает у меня перед глазами, — эта парши
вая клетка, куда вы меня засунули, воображая, что я разнесу весь
ваш замок по кирпичикам. Увы, это не так, хотя, клянусь дьяво
лом, это было бы презабавное зрелище.
За дверью замолкли и отчетливо начали перешептываться.
— Что вы там бормочете? — возмутился Шосс. — Я, между про
чим, стою здесь, как дурак, пока вы там изволите совещаться. На
деюсь, устанавливая виноватого в бездарном провале, потому что
вашим зельем только свиней поить!
