294
крышках. Ведьма остановилась у того из них, что был ближе всего
ко входу в самом последнем ряду. Левее начиналось пустое место,
которого хватило бы еще ряда на три. Сундук был открыт. Поста-
вив корзину на пол, ведьма вынимала ее содержимое и перекла-
дывала в предназначенное для него хранилище.
— На нем твое имя, — прошептала обладавшая острым зрением
Лина. — На них на всех имена!
На крышке виднелось окошечко, куда вставлялась небольшая пис-
чая табличка. Соммерс не мог ее толком разглядеть, не говоря уже
о надписи, тем более что ведьма почти все время ее заслоняла, но
призрак — другое дело. Нетрудно было догадаться, что это означа-
ло. Каждый сундук хранил в себе вещи умершего в зловещем доме
человека. Один человек — один сундук. И их было много, очень
много. Алан попытался подсчитать, но взволнованный страшным
открытием разум плохо справлялся с арифметикой, да и числен-
ность каждого ряда он толком не уяснил. Навскидку выходило
что-то около сотни, может, больше. Здесь была сама память о тех,
кто когда-либо погиб в губительных стенах Иссушающих, исчез из
мира живых, чтобы оказаться запертым в холодной тьме прокля-
того дома.
— Господь всемогущий… — прошептал побелевшими губами Алан.
— А вон там… — тут голос Лины заметно дрогнул, — вон там мое
имя.
Соммерс машинально взглянул на соседний сундук, а затем на ли-
цо девушки. Совсем как у живого человека, оно отразило такие
эмоции, что, казалось, Лина сейчас заплачет. Она не жаловалась и
не стонала, но ее всколыхнувшиеся чувства будто волнами вы-
плеснулись наружу, как от брошенного в глубокий омут тяжелого
булыжника. Эти волны были до ужаса осязаемы и проникали в
самое сердце тоской по отнятой молодой жизни и утерянному на-
всегда голубому небу. Пораженный ее болью до глубины души,
Алан некоторое время молча смотрел на спутницу. Скулы его резко
очертились, желваки вздулись. В глазах стало темно. Отцепив бу-
тыль, он как зомби поставил ее на пол. Затем, перехватив топор,
вдруг одним прыжком выскочил из-под арки и тигром бросился к
ведьме.
Это был просто порыв души, прилив неудержимой ненавис-
ти. Соммерса накрыла такая волна гнева, что он перестал себя
контролировать, и все, что сейчас пульсировало в его мозгу, — это
желание изрубить ведьму на куски. О том, что прошлая попытка
оказалась неудачной, он даже не думал. Он лишь видел перед со-
бой ненавистную омерзительную каргу, и эта карга сейчас должна
была заплатить за все свои злодеяния.
