161
вал ни малейшего испуга, а совсем даже наоборот — чувствовал
прилив какого-то нездорового веселья.
— Тупой, толстокожий, бесчувственный чурбан! — прокаркала
вдруг старуха, и в скрежещущих интонациях ее голоса слышалась
настоящая ненависть.
— Простите?! — возмутился Стив. — Вы это про меня?
— А здесь есть еще один тупой, толстокожий, бесчувственный
чурбан?! — взвыла сгорбленная фигура.
— Бабуля, извольте выбирать выражения! — нахмурился здоро-
вяк. — Вы вообще, собственно, кто? Что вам здесь надобно?
— Мне было надобно, чтобы ты не лез не в свое дело! — прошипела
"бабуля". — Я говорила тебе, чтобы ты не совался! Я пыталась
вбить это в твою тупую башку! Я приказала тебе оставить его в
покое, но нет! Ты не послушал. Твои мозги упрямы, как у осла, а
сам ты настолько примитивен, что не пришелся по вкусу даже Им.
Ты!.. Невосприимчивый чурбан!
— Да что за бред вы вообще несете?! — осерчал Стивен, но в его
памяти неожиданно ожил льющийся в уши настойчивый, агрес-
сивный шепот.
Навязчивый шепот, приказывающий шепот. И он желал, чтобы
Стивен кое-что сделал. А также не делал вовсе.
— Да неужели ты не чувствовал?! — неистовствовала старуха. —
Особенно когда я изо всех сил пыталась тебя отвадить!
— Неужели? — протянул Стив, начиная кое-что понимать.
— Да. Но с тобой, похоже, одними только чарами не обойтись, —
процедила непрошеная гостья. — Я не позволю тебе все сорвать, и
раз ты не понимаешь по-хорошему, значит, будет по-плохому.
Обычно я не прибегаю к таким мерам, но ты сам напросился!
В ее злом, то шипевшем, то хрипло каркавшем голосе не звучала
угроза. В нем звучал приговор. Стивен вдруг подумал, что древняя
бабка, возможно, куда опаснее, чем кажется, и не ведет ли он себя
слишком беспечно, но было уже поздно. Ударив в пол клюкой,
старуха что-то прорычала. Тьма в складках накидки вздыбилась,
стремительно вышла из берегов и бурным потоком устремилась на
мантию. Трепыхавшиеся на ней лоскуты резко увеличились в раз-
мерах и принялись срываться на пол, но не падали, а, словно под-
хваченные сильным ветром, закружились вокруг зловещей фигу-
ры, хлопая невесть откуда взявшимися крыльями. С каждым
мгновением этих подвергавшихся стремительной метаморфозе
лоскутов становилось все больше и больше, и вскоре вокруг стару-
хи завертелся настоящий вихрь. Воздух прорезало надсадное кар-
канье множества глоток. Глаза старухи больше не напоминали два
тлеющих злобой красных уголька, а замерцали ярким зеленым ог-
