308
телом, откатилась к мечу и выхватила его из ножен. Взмах за
взмахом она остервенело рубила извивавшихся гадин так, что от
постели только клочья летели. Талара не кричала — она разила за-
чарованным оружием явившееся к ней зло и усердствовала до тех
пор, пока от черных змей не остались одни лохмотья, перемешан-
ные с пухом подушек и бесформенными обрезками одеял. На по-
стель было страшно смотреть, но еще ужаснее выглядела принцес-
са, чье лицо выражало ужас, гнев и отвращение одновременно, а
дрожавшие руки своей мертвенной бледностью с синюшными
прожилками сосудов походили на руки мертвеца. Впрочем, она и
успела побывать как минимум одной ногой в могиле, откуда вер-
нулась не иначе как чудом. Огонь в венах постепенно затихал, но
грудь упорно продолжало что-то жечь. Сунув руку под одежду, Та-
лара нащупала какой-то предмет и извлекла его наружу. На ладо-
ни блеснул зеленый трилистник. Его камни испускали уверенное
свечение, распространявшееся колеблющимися белыми лучами.
Да это же подаренный Илианой медальон, собственноручно изго-
товленный Сирелиной! Молнией сверкнула догадка. Кажется, по-
дарок поспел весьма вовремя, ибо он только что спас принцессу от
неминуемой смерти.
— Доченька, что ты делаешь? — спросил вдруг сзади чей-то глубо-
ко обеспокоенный бесконечно знакомый голос.
Резко обернувшись, Талара увидела взволнованное лицо матери,
переводившей взгляд с взъерошенной девушки на вдрызг изруб-
ленную постель. Там, выбрасывая в воздух облачка сажи, развеи-
вались куски поверженных колдовских змей. Несколько секунд —
и от них не осталось ни малейшего следа. Оценив обстановку, рас-
терявшаяся принцесса сунула клинок в ножны. Затем подскочила
к матери, схватила ее за руку и потащила прочь из спальни.
— Уйдем отсюда. Здесь могут быть другие! — приговаривала она,
испугавшись появления новых смертоносных гадов.
— Тали, что случилось? На тебе лица нет! — ужасалась Сантара, не
сводя глаз с дочери.
Оттащив ее подальше от места кошмарной схватки, Талара оста-
новилась и хотела что-то сказать, но чувства захлестнули девушку
с головой. Забыв про все на свете, она заключила мать в объятия.
Сантара, полностью придя в себя, отправилась повидать
дочь. Доктора были против, но никто не осмелился ей перечить.
Не осмелились остановить супругу повелителя и гвардейцы у две-
рей принцессы, справедливо рассудив, что категоричный приказ
не пускать к ней посторонних не распространяется на родную
мать. Они лишь послали известить хана, но тот решил не мешать
свиданию, посчитав воспрепятствование ему откровенным жес-
