40
ламандрой и желтой пумой, медленно обозревал ряды огней
явившейся на его зов и спящей сейчас армии. Он наизусть знал
все вымпелы и штандарты, так что по ним мог легко определить
где какое соединение расположилось, хотя это ему и так было пре-
красно известно. Стоянка у Заячьего холма была запланирована
уже давно, а роли распределены. Теперь лишь оставалось вопло-
щать задуманное в действительность. И сейчас, переводя взгляд с
одного вымпела на другой, внутренним взором ад-Сейдин видел
не солдатские палатки, а вышколенных умелых воинов, готовых
выполнить любой его приказ. Видел, как они маршируют по доро-
гам от города к городу и повергают к его ногам одно государство
за другим.
С противоположной стороны, совсем на другой, небольшой
безымянной возвышенности, еще кое-кто внимательно оглядывал
палаточный город. Невысокая фигура, закутанная в серую до-
рожную накидку, из-под которой виднелись только черные шаро-
вары, старалась держаться в массе теснившихся скрюченных и
корнистых деревьев, откуда пристально изучала раскинувшееся
море огней. Спадающий на лицо капюшон наблюдению никак не
способствовал, поэтому коротким раздраженным движением фи-
гура откинула его назад. Высвободившиеся длинные вьющиеся
волосы тут же водопадом ниспали на плечи, а рассеянный звезд-
ный свет озарил привлекательное лицо женщины средних лет.
Чуть покусывая поджатые в волнении тонкие губы, она хмурила
светлые брови и правой рукой машинально теребила краешек на-
кидки длинными пальцами с коротко, но аккуратно подрезанны-
ми ногтями. Левая держала поводья смирно стоявшей рядом во-
роной кобылы, которую женщина иногда поглаживала по теплой
шелковистой морде. Не столь ради ласки, сколь дабы кобыла, чего
доброго, не надумала огласить окрестности ржанием, приветствуя
находившихся неподалеку многочисленных соплеменников.
Увиденное, судя по всему, производило на наблюдательницу
достаточно тягостное впечатление. Пересчитывая палатки и ста-
рательно изучая развивавшиеся вымпелы, она с каждой минутой
мрачнела все больше и больше. Губы иногда беззвучно шевели-
лись, будто женщина таким образом проговаривала сама себе то,
что как следует старалась запомнить. А запоминать тут было чего,
и напряжение, отражавшееся на ее лице, выдавало с каким усер-
дием незнакомка предавалась своему занятию. Нетрудно было до-
гадаться, что фигура в серой накидке вряд ли принадлежала к
числу людей хана или эмира. Ведь в противном случае она могла
бы преспокойно прогуливаться по лагерю и беспрепятственно рас-
сматривать все что душа пожелает. При этом стоило отметить, что
