126
плащи с низко опущенными капюшонами.
— Кто вы такие, братья? — спросил епископ сиплым от волнения
голосом, даже не пытаясь изобразить возмущение непрошеным
визитом. — Как вы сюда вошли, без приглашения и без вызова?
Епископа чуть не затрясло от страха. "Боже всемогущий, чего же я
так перепугался? — пытался успокоить он сам себя. — Ведь это
просто монахи доминиканцы! Скольких я повидал здесь и сколько
их побывало у нас в городе. Чего мне бояться?" Но разыгравшееся
старыми воспоминаниями и страхами воображение было просто
поражено при виде на пороге покоев двух черно белых монахов.
Ведь ТЕ тоже были доминиканцами! И откуда они здесь взялись, в
столь поздний час, без приглашения? Ведь он епископ, а не какой
то там приходский священник, к которому можно вламываться в
любое время суток. А где секретарь? Куда он смотрел? А стража?
— У нас к вам дело, ваше преосвященство, — сказал один из до
миниканцев, и оба бесшумно двинулись к епископу, утопая нога
ми в глубоком ворсистом ковре.
— Вы понимаете, к кому вы вломились?! — пискляво воскликнул
епископ, силясь изобразить возмущение. — Как мой секретарь и
стража вас пропустили?
— Нам просто очень надо было увидеться с вами, ваше преосвя
щенство. Нам удалось убедить ваших слуг не препятствовать на
шему свиданию, — в голосе говорившего мелькнуло что то злове
щее.
— Если вы немедленно не уберетесь, я позову стражу, — еще раз
попытался воскликнуть епископ, порываясь встать, но не сумев
этого сделать из за сильнейшей слабости в ногах.
— Ваше преосвященство позовет стражу, чтобы выкинуть на ули
цу двух братьев ордена святого Доминика как последних бродяг
только потому, что по важному делу они осмелились побеспокоить
епископа в неурочное время? — с деланным изумлением произнес
один из доминиканцев.
Они подошли уже совсем близко и встали в двух шагах от еписко
па Шартрского.
— Что же за дело такое у вас, что вы осмеливаетесь вот так вры
ваться ко мне? — спросил епископ, тщетно пытаясь казаться воз
мущенным и величественным. — И снимите свои капюшоны! Я
хочу видеть ваши лица, коли уж вы ко мне вломились.
— Это старое дело. Может быть, вы о нем уже позабыли, но мы —
нет. И это дело требуется закончить, — послышалось в ответ, и
доминиканцы скинули свои капюшоны.
Вроде бы ничего необычного. Люди как люди, только глаза горят
каким то очень странным блеском на слишком уж бледных лицах.
