349
Проблема заключалась в том, что действовал он не один, состав-
ляя лишь звено в преступной цепи. Его открытый арест исключал-
ся, чтобы не спугнуть более крупную рыбу. Капитану Эплстон над-
лежало получить информацию о сообщниках Тэффилда, и особен-
но о том, кто его покрывал. Ниточки тянулись куда-то наверх.
Разведданные говорили, что он проворачивал делишки через лич-
ный коммуникатор, который всегда держал при себе. Значит, его
содержимое следовало изучить, а для этого владельца нельзя было
усыплять.
Спеленав полковника, Джина лишилась шлема, упавшего в
процессе борьбы, зато обрела над пленником полную власть. Засу-
нув ему в брюки светошумовую гранату, она поставила таймер на
шестьдесят секунд. За это время она успела бы покинуть кабинет,
а вот сам полковник вряд ли, в том случае если не разблокирует
свой коммуникатор или опрометчиво включит режим уничтоже-
ния данных.
Построенный на психологии, блеф Джины оправдался, ибо
наносить кому-либо увечья в ее планы не входило. Полковник —
известный ловелас — покорился, решив не рисковать своим муж-
ским достоинством. Ну а прояви он несговорчивость, у Джины
имелась еще парочка способов, как добиться своего. К счастью,
прибегать к ним не пришлось. Отобрав у Тэффилда разблокиро-
ванный коммуникатор, она заткнула пленнику рот, и тут про-
изошло нечто совершенно непредвиденное. В приемной объявился
ее собственный муж, и уходить по-хорошему явно не спешил.
Время не просто бежало — оно испарялось. Скопировав ин-
формацию из коммуникатора, Джина ожидала, когда Освальд ус-
танет ждать и удалится, но тот, как назло, решил связаться с
офицером охраны. Это было нежелательно и грозило серьезными
осложнениями. Соображая налету, Джина решила заманить мужа
в кабинет, для чего и приоткрыла дверь. Один укол — и тот ока-
жется в беспамятстве, а она, тем временем, заметет следы. Увы,
все пошло наперекосяк.
Сначала подвел треклятый летный шлем. Он и так мешал всю
дорогу, ухудшая видимость и подвижность, а теперь и вовсе под-
ложил свинью. При падении тонированную шторку заклинило.
Поднявшись, она не желала опускаться обратно, и лицо более не
скрывала. Чинилось это элементарно, но требовало хоть немного
времени, которого просто не было.
Затем сказалась нервозность. У Джины имелся с десяток спо-
собов устранить помеху, но ее профессионализм дал сбой. Столк-
нувшись не с кем-нибудь, а с Освальдом, она перестала мыслить
рационально и наделала кучу ошибок. В итоге даже рука ее подве-
