245
и речи, если только это не Мартин намеренно вызвал перебой пи-
тания в третьем отсеке трюма, после чего сбросил убийственный
груз на семидесятивосьмилетнюю женщину. Электронный журнал
терминала, увы, не содержал достаточно информации, чтобы точ-
но установить источник внезапного сбоя, но Себастьян и без него
не верил в злой умысел друга. Не свихнулся же Мартин, в самом-
то деле! Даже Кимберли, все еще пребывавшая в несколько неаде-
кватном состоянии, и то вряд ли бы до такого додумалась. Об этом
молодой ученый и сообщил товарищу, когда тот, не выдержав,
улучил подходящий момент и решил с ним объясниться. Казалось,
весь драматизм этого дня засим и исчерпывался, если не считать
горечи в сердце и навсегда запечатлевшей его памяти. К сожале-
нию, для девятых суток на борту "Корундоры" то были отнюдь не
все дурные новости.
Вечером Мелиюбиус, запертый в домашней секции ученого,
неожиданно вышел на связь. Он попросил Себастьяна явиться за
ним и отвести к Гарольду на мостик, а Мартину прибыть туда как
можно скорее. Последнее касалось и Аулины, бродившей по ко-
раблю в расстроенных чувствах. Догадываясь, что Сиреневый Бу-
тон настаивать на подобном сборе без веской причины не станет,
Себастьян оперативно выполнил его желание, и вскоре вся чет-
верка встретилась у главного терминала "Корундоры".
— Сколько у нас осталось кислорода? — осведомился Мелиюбиус,
когда люди задали вопрос о цели поспешного собрания.
— Я отслеживаю его уровень непрерывно, но делаю особые фик-
сированные пометки дважды за цикл, в девять утра и девять ве-
чера, — бросил взгляд на экран Гарольд. — Утром, с учетом пер-
спектив электролиза, запас находился на отметке двадцать циклов
и одиннадцать часов. Сейчас десять вечера. Исходя из прежнего
расчета, показатели должны были равняться девятнадцати цик-
лам и двадцати трем часам. Смерть Клодии пришлась примерно
на четырнадцать часов дня. Это привело к снижению расходова-
ния кислорода на одну двадцать четвертую часть, по количеству
членов экипажа. Итого, с поправкой на случившееся и небольшим
округлением значений, на данный момент мы имеем двадцать
циклов и девятнадцать часов. Все сходится.
Бородач, понятное дело, оперировал общепринятым циклом в
двадцать пять часов, где были двенадцать утра и двенадцать ве-
чера, а рубеж между сутками именовался полночью.
— Спасибо за подробную выкладку. Теперь я точно знаю чего сто-
ила смерть моей бабушки, — мрачно процедил Себастьян.
— Дурак ты, Гарольд, — покачала головой Аулина.
Брат озадаченно почесал в затылке. Кажется, он и впрямь не со-
