220
пламя истинной веры, только оно пока слишком дикое и необуз
данное, и что должное воспитание и образование могут сделать из
этого юноши хорошего служителя церкви. Может быть, даже вы
дающегося.
Жозеф был послушен и за стенами монастыря ни с кем не за
говаривал на тему своих мыслей, которые он, повинуясь обстоя
тельствам, загнал внутрь себя и, должно быть, давал им волю,
только оставаясь наедине с собой и распятием. Он усердно тру
дился, проводил много времени в молитвах, а все свободное время
просиживал в библиотеке, изучая древние пыльные фолианты, ру
кописи и многочисленные книги. При первой же возможности,
получая разрешение от своих наставников, он задавал им множе
ство вопросов, и святым отцам зачастую не без труда удавалось
удовлетворять его интерес. Однако, как ни старался Жозеф скры
вать свои воинственные взгляды, которые, как он убеждался,
слишком часто вызывали неудовольствие и непонимание окру
жающих монахов, в духовном диспуте нет нет да и проявлялся его
агрессивный настрой и радикальность суждений. Однажды на
ставники юноши сообщили настоятелю, что у них вызывает серь
езное беспокойство их воспитанник и что они считают необходи
мым перевести его на более суровый режим. Кое кто из старейших
монахов даже высказал мысль, что подобный человек в миру опа
сен и семена его идей, брошенные на благодатную почву, могут
попросту взорвать людей. Нельзя утверждать наверняка, но,
должно быть, каким то образом Жозеф узнал суть этого разговора,
ибо еще до того, как аббат принял решение, юноша явился к на
стоятелю и якобы чистосердечно признал, что в душе его сущест
вует много заблуждений, но с божьей помощью и помощью святых
отцов он постарается преодолеть их и овладеть истинным и пра
ведным учением. Кто знает, что наговорил настоятелю Жозеф, од
нако тот поверил ему и оставил все как есть. Должно быть, именно
тогда Жозеф стал хитрее, поняв, что далеко не с каждым челове
ком, тем более духовного сана, можно обсуждать то, что он считал
истинно правильным. Значительно позже в записях тогда уже Ин
квизитора были найдены бумаги, где Жозеф отмечал малодушие и
излишнюю, порой недопустимую, мягкость тех святых отцов, с
кем ему приходилось иметь дело. Он находил своих наставников
образованными и высокодуховными людьми, но в то же время от
мечал, что чрезмерная мягкосердечность и неприятие радикаль
ных методов в перспективе являются ядом замедленного дейст
вия, поскольку паству надо держать в ежовых рукавицах и бди
тельно охранять от любого вредоносного воздействия, случайного
ли либо по велению чье то злой воли. Поздно будет заливать угли,
