211
откуда то сверху. Шосс задрал голову и увидел на самом верху
башни странную тощую фигуру в черных одеяниях. Это был ста
рик. Длинная белая борода развевалась под дуновениями ветерка,
налетавшего, должно быть, порывами только на вершине, ибо у
самой земли воздух был совершенно недвижен. Старик двумя ру
ками поднимал к небу подозрительный сверток. За ним можно
было разглядеть конструкцию, при детальном рассмотрении ока
завшуюся большим телескопом. Вообще Шосс с того места внизу, с
которого он стоял и смотрел вверх, не мог видеть, ни телескопа, ни
старика. Во всяком случае, пока тот с риском свалиться вниз не
перевесился бы за зубчатую кромку вершины башни. Но Шосса
такие мелочи не волновали. Во сне все слишком часто бывает аб
страктным и непостижимым и никогда не вызывает удивления
своей несуразицей. Старик что то говорил, поминутно опуская
глаза на не видимый Шоссу предмет. Он все так же протягивал
странный белый сверток вверх, и Шоссу показалось, что сверток
легонько трепыхается. Пока он, напрягая зрение, всматривался в
происходящее, черный старик опустил сверток, достал что то из
за пояса и сделал короткое резкое движение. Вершину озарила
яркая вспышка зеленого света. Потом что то с легким шлепком,
словно ком мягкой сырой глины, упало вниз к подножию башни.
Шосс подошел и наклонился. Кровь отлила у него от лица. Это был
тот сверток, что старик в черных одеяниях протягивал в ночное
небо, — закутанный в погребальное полотно младенец. Белизна
ткани стремительно окрашивалась в алый цвет крови, которая
струилась из рассеченной шейки. Младенец был мертв. Шосс от
шатнулся и диким взором поискал глазами чудовищного старца,
но наверху уже никого не было. Лишь прогнившие стропила, ко
гда то поддерживавшие навес над башенной площадкой, чернели
своим обнажившимся деревянным скелетом. Шосс осмотрелся во
круг.
Он стоял в подвале замка Гензенау у открытого посеребрен
ного колпака, под которым лежали записи рыцаря и первого гра
фа де Гензенау. Пламя серебряного канделябра тускло светило во
круг, выхватывая из темноты запустение и разруху. Подступила
тревога и заполонила все его существо. Внезапно Шосс вспомнил,
чем смертельно опасно это место. Он резко обернулся. Прямо пе
ред ним стояла Алина де Гензенау. Антрацитовая шерсть мерцала
в пламени свечей, из приоткрытой пасти торчали огромные клы
ки. Шосс замер от накатившего ужаса, не в силах пошевелиться.
Ноги стали словно ватными и как будто приклеились к каменному
полу. Все тело окутала неимоверная слабость. Кажется, это конец.
Алина посмотрела ему прямо в глаза, и Шосс вдруг понял, что не
