205
— Я уже неоднократно заговаривал про взаимовыгодное сотруд
ничество. Мне куда больше нравится общаться с вами, лежа в гос
тевых покоях и наслаждаясь вином, чем с вашим бравым испан
цем, который, кажется, просто не знает других способов ведения
беседы помимо раскаленного железа и целого набора хитрых при
способлений. Вам же в ином случае гораздо полезнее может быть
человек вроде меня, который в отдельных задачах окажется эф
фективнее целого отряда ваших бронированных рыцарей. И при
этом сохранит свою свободу и имущество…
— Если это намек на твое золото, то я не собираюсь присваивать
его себе, — сказал брат Антоний с легкой ноткой неудовольствия.
— Ты получишь его назад, при условии, что это не "плата за пре
дательство", как выразился недавно один достопочтенный воин
ственный Магистр.
— Нет. Это деньги за одно мое весьма удачное дело. Скажем так, я
отнял у одного по настоящему отъявленного жулика множество
ценностей, которые тот прикарманил, пользуясь своим положени
ем. Эти деньги — моя доля от реализации этих ценностей. И по
верьте, больше, чем я вам сейчас сказал, знает только тот человек,
кто эти ценности у меня принимал, — сказал Шосс.
— А что стало с этим отъявленным жуликом? — подозрительным
тоном поинтересовался монах.
Шосс скромно уставился в потолок с совершенно невинным вы
ражением лица.
— Понятно, — герцог заметно помрачнел.
— Суровая необходимость. Более того, после смерти этого челове
ка вскрылась вся его преступная грабительская схема наживы, от
которой пострадало так много людей, что результаты расследова
ния решили не разглашать. Утраченные ценности назад, разуме
ется, не вернулись, зато преступная цепочка была ликвидирована
и крупный подлог прекращен. Так ли это плохо?
— Один мошенник обокрал другого, и что за беда красть уже ук
раденные ценности, так, что ли? — грустно усмехнулся монах. —
Мне кажется, ты пытаешься перекрасить черную кошку в белый
цвет.
— Нет, — с долей обиды в голосе сказал Шосс. — Я всего лишь
вкратце вам объяснил, за что был получен мой гонорар, причем
подобные вещи я никому никогда не говорил.
— Ну что же, тогда это будет взаимно, потому что моя просьба
тоже вынудит меня к излишней откровенности, — ответствовал
брат Антоний, который, после непродолжительной внутренней
борьбы, все же решил, что его нынешнее дело сейчас важнее вы
яснения прежних прегрешений гостя.
