192
там как следует вправить мозги. Собственно, я что то такое ему и
сказал.
— Понятно. Брат мой, вы знаете, что наблюдаемая у нашего подо
печного реакция ярости в прошлый раз закончилась весьма пла
чевно для некоторых людей? Я вам рассказывал.
Щеки дона Мигеля стали терять розоватый оттенок.
— Вы хотите сказать, что он мог…
— Вовсе нет. Однако нервное потрясение, возможно, сыграло если
и не главенствующую роль, то наверняка послужило, как говорят
наши алхимики, катализатором реакции. В любом случае я просил
вас держать себя в руках. Что то мне подсказывает, что этот чело
век по доброй воле сделает для нас куда больше, чем если мы по
пытаемся его к чему то принудить.
— Брат мой, вы забываете, что меня уполномочил орден для про
ведения расследования, — насупился дон Мигель.
— Ничуть не забываю, — ответил монах. — Однако в данном слу
чае я рекомендовал вам придерживаться умеренной политики, а
еще лучше поручить работу с этим человеком исключительно мне.
Если до его побега, как выяснилось — к Нейской башне, — я не
стал бы вам мешать в проведении вашего расследования, то те
перь считаю, что он представляет для нас известную ценность, и
отнестись к нему как к явному врагу, чего вы и добиваетесь, было
бы большой оплошностью.
— Просто я полагаю, что вы слишком доверяете этому проходим
цу, о котором мы почти ничего не знаем, — заметил испанец.
— Дон Мигель, я произвожу впечатление доверчивого человека? —
сердитым тоном сказал брат Антоний. — Этот малый бесспорно
умен. И обладает весьма специфическими навыками. И я верю,
что сейчас он меньше всего на свете хочет поссориться с нами,
так как на шее он носит то, от чего готов бы избавиться даже за
все сокровища мира. И пока, прошу заметить, нам оказалось
очень на руку его появление, потому что мы наконец то получили
достоверные сведения о том, что творится в Нейской башне. Эти
сведения меня совершенно не радуют, однако теперь мы хотя бы
попытаемся предпринять вполне обдуманные меры, а не действо
вать наугад. И этого человека, который одним махом просветил
нас касательно происходящего, вы собирались допрашивать с
пристрастием?
— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, — обиделся дон
Мигель. — Если бы не понимал, давно бы уже поступил с ним так,
как считал нужным.
— Ваша горячность, дон Мигель, всегда была не лучшим советчи
ком в делах, — мягко ответствовал монах.
