182
зания, но он, Шосс, как нибудь сам с ним разберется. Поэтому он
изворачивался, как мог, уверяя дона Мигеля, что многого не знает,
в пользу третьих лиц против ордена не шпионит, а все произо
шедшее — лишь стечение обстоятельств из за случайного обнару
жения камня великой ценности. Шосс всеми силами убеждал ста
рого испанца, что не имеет понятия, кто заказчики и недоброже
латели ордена, а связь с ними поддерживает исключительно по
почте, называя место встречи. Все это, разумеется, отнюдь не
удовлетворяло дона Мигеля, и он зачастил упоминаниями о допро
се с пристрастием, включая такие технические приспособления
как дыба, испанские сапоги, раскаленная железная кровать и
прочие прелести застеночных бесед, которые практиковали, с точ
ки зрения Шосса, не в меру любознательные люди. Однако пока
Шосс мог лишь заверять дона Мигеля, что отнюдь не в его интере
сах наносить вред ордену и он лично постарается не допустить
враждебных действий от тех самых "третьих лиц". Толку от этого
было мало, и дон Мигель уходил красный и злой, бормоча себе под
нос что то крайне нелестное для Шосса. Тот в долгу не оставался,
втихую отпуская по адресу владельца коричневого бархатного
камзола разные эпитеты, самым приличным из которых было "ис
панский осел".
Последний визит герцога де Медина в лазарет был вызван за
явлением лекаря, что пациент настолько быстро поправляется, что
держать его здесь под непрерывным наблюдением врача более нет
необходимости. Стало быть, пора было принимать определенное
решение, что делать с ним дальше.
— Как самочувствие? — спросил брат Антоний, поздоровавшись.
— Боюсь в этом признаваться, но вполне приличное, — ответил
Шосс, садясь на постели.
— Боишься признаваться?
— Разумеется. Раз я встал на ноги, у вас на мой счет могут поме
няться планы.
— Ты недалек от истины, — усмехнулся брат Антоний. — Лекарь
говорит, что тебе больше нет необходимости находиться под его
постоянным присмотром в лазарете. Кажется, он даже собирался
написать о тебе какой то трактат, но я настоятельно убедил его не
делать этого. Ведь ему невдомек, что твоя быстрая регенерация
вызвана тем, что ты носишь на шее. И открывать ему эту причину
я, сам понимаешь, не собираюсь.
— И что теперь? — внешне невозмутимо поинтересовался Шосс.
— Ты переезжаешь. У меня был выбор — запереть тебя в камеру,
вернуть в те гостевые покои, где ты был раньше, или же в какие
то другие апартаменты, сочетающие в себе качества тюрьмы и
