186
Не от замечания испанца, а от того, что его громкий возглас вы
звал в голове болезненную молнию от виска до виска.
— До сих пор ты уверял меня, что даже имен не знаешь, — заме
тил дон Мигель.
— Я говорил, что услышал про ваш орден только от одного челове
ка, — сказал Шосс, машинально растирая виски. — Но связь с
этим человеком я поддерживал исключительно по почте и знаю
только его имя, которое все равно ничего вам не даст. Из беседы
же с ним я понял, что лично его вы не интересуете, но он в свою
очередь предлагает свои услуги каким то заинтересованным ли
цам. В свете же того, что мне всадили в спину две стрелы, как я
могу быть шпионом этих людей? Довольно странный метод обра
щаться с нужными агентами, не находите?
— Даже если ты говоришь правду, в чем я, разумеется, сомнева
юсь, то кто тебе мешает рассказать мне все про этого человека,
если он на самом деле подослал к тебе убийц? — едким тоном по
интересовался дон Мигель, прищурив глаза.
— Во первых, у меня с этим человеком личные дела, в которые,
хоть убейте, я не хочу вмешивать посторонних, — Шосс потрогал
повязку под одеждой. — А во вторых как вы не поймете! Если вы
схватите мелкую сошку, то заказчики поймут, что на них открыли
охоту, и затаятся, а потом нанесут удар с неожиданной стороны, и
предугадать этот удар вы не сумеете. Поймать же человека подоб
ного тому, с которым я имел дело, вам, скорее всего, не удастся.
— С Божьей помощью нам все по силам! Однако я никак не пой
му, куда ты клонишь.
Шоссу уже до смерти надоело каждый раз играть с испанцем в
кошки мышки. У него все сильнее начинала болеть голова. В кото
рый раз он принялся повторять одно и то же, однако дон Мигель
на этот раз явно рассчитывал добиться чего то большего. Беседа
продолжалась с полчаса, пока наконец испанцу не надоело.
— Это все я уже слышал, — раздраженно сказал он. — Сейчас я не
буду говорить, что ты шпион и отказываешься назвать имена. Я
буду отталкиваться от того, что ты мне сам сказал. А именно, что
действовать против ордена не в твоих интересах и де факто ты на
нашей стороне. Отлично. Значит, ты извещаешь своего человека,
и на месте встречи мы устраиваем засаду. А уж потом я с ним по
беседую. Все проще простого.
Шосс молча уставился на старого испанца. Кажется, уже и в ушах
стало звенеть. Его самочувствие явно ухудшалось.
— Я уже сказал вам, что с этим человеком намерен разбираться
сам, в чем бы он там ни был передо мной виновен, — холодно ска
зал он.
