581
седала на почетном месте возле кафедры, куда обычно приглаша-
лись важные гости.
Ингира слушала Стефана куда внимательнее, чем болтовню
преподавателей. Ее замкнутого друга, доселе молчавшего на тему
своего конфликта с этой троицей, словно прорвало. В целом, она
была знакома с научной хроникой, где фигурировали имена Лебри
и Ван Холла, но Стефан открывал ей историю со знаменитым дви-
гателем в неожиданном ракурсе. В таком, который заставлял
усомниться, все ли было столь гладко, как преподносилось широ-
кой публике. Та ведь даже не знала ни о какой теории Кшесин-
ских, хотя, по словам Стефана, она могла положить начало полно-
ценным межгалактическим перелетам. Настоящее начало, а не ту
сусальную подделку, которую столь пафосно расписывал Плесков-
ски у испытательной камеры. Об этом Стефан шептал Ингире с
неприсущим ему жаром, бросая на Лебри и ее коллег какие-то осо-
бенно выразительные взгляды.
Сдвоенная лекция не означала, что она продлится как два
занятия без перерыва. Когда ее первая половина закончилась,
часть студентов осталась в аудитории, а часть разошлась кто куда.
Пригласив Ингиру прогуляться, Стефан вышел с ней на улицу че-
рез огромные боковые двери, открытые навстречу весеннему теп-
лу. В кафетерий никого из них не тянуло. Вместо этого они нето-
ропливо брели по дорожке, окаймлявшей большую посадочную
площадку, такую же старинную и символичную, как и аудитория.
Лужайка, тянувшаяся от арочных окон, стелилась к ней пышным
ковром, а красные кирпичи дорожки контрастировали между зе-
ленью травы и серым бетоном. Устаревшей площадкой пользова-
лись до сих пор, но редко, когда в университет прибывали особые
гости. Собственно, потому она до сих пор и существовала, не за-
строенная чем-либо более современным. Это была дань истории,
старательно хранимой через века.
Ингира недоумевала. Несмотря на внезапную разговорчи-
вость, Стефан многое недоговаривал, заставляя ее теряться в до-
гадках. Слишком многое. Ей стало очевидно, что на Ван Холле,
Лебри и Плесковски лежит какая-то вина, но он не говорил, какая.
И тяжесть этой вины явно выходила за обычный научный про-
счет, видимо, каким-то образом оказавший влияние на самого
Стефана. Догадки Ингиры он не опровергал, но и не подтверждал,
чем немало сердил и раззадоривал девушку.
— Ну почему ты такой несносный?! — в который раз восклицала
она.
— Скорее, предусмотрительный, — как-то странно улыбался Сте-
фан. — Я вынужден говорить недомолвками, иначе ты подума-
