580
Такой как Ханна Лебри был бы просто не нужен чванливый,
ничем особо не выдающийся Эндрю Ван Холл, если бы он не играл
первую скрипку в ее оркестре. Иными словами, подлинным авто-
ром той идеи был все-таки он, а Лебри умело подмяла его под себя,
превратившись из простого соавтора в ведущую фигуру. Она не
то чтобы присвоила чужие лавры, однако свои заслуги явно пре-
увеличила, искренне полагая, что подлинно велик не тот, кто про-
извел товар, а кто вывел его на рынок и продал подороже. Впро-
чем, если вывод организовала действительно она, то продажей за-
нимался Майло Плесковски. Это он пролоббировал проект Ван
Холла и Лебри, на основе которого был создан новый двигатель, и
создан с вполне конкретной целью. Им оснастили исполинский
корабль "Декантурион", рассчитанный на десять миллионов пере-
селенцев. Взяв курс на соседнюю галактику, он стартовал в неве-
домые просторы и бесследно исчез. С тех пор прошло столько вре-
мени, что всех людей на его борту официально признали погиб-
шими.
Потеря "Декантуриона" была национальной трагедией, кото-
рая аукнулась Ван Холлу, Лебри и Плесковски забуксовавшей на-
учной карьерой. Они бы окончательно оскандалились, если бы
спешно доработанный двигатель не выправил очень неприятную
ситуацию, грозившую оставить их не у дел. Второй корабль — "То-
ламед" — уже не преследовал столь амбициозные цели, а всего
лишь пытался достичь удаленной звездной системы, расположен-
ной по пути к центру родной галактики. В случае успеха человече-
ство могло заложить там базу для дальнейшей экспансии в космос.
И "Толамед" не подкачал. Он достиг пункта назначения, откуда
наладил устойчивый канал связи. Там же его экипаж заложил пер-
вую столь далекую колонию.
Успех был налицо, пусть и не такой громкий, как если бы
преуспел "Декантурион". Это позволило Ван Холлу, Лебри и Пле-
сковски реабилитироваться. Их стали прославлять, однако исто-
рия пропавшего звездолета лежала на их биографии жирным пят-
ном. Именно поэтому они были вынуждены довольствоваться со-
всем не тем, на что рассчитывали. И только сейчас, когда траге-
дия "Декантуриона" стала стираться в памяти людей, Плесковски
наконец-то рассчитывал попасть в академию наук ее полноправ-
ным членом. Помимо прочего, это открывало ему путь и к очень
престижному посту ректора университета, где он уж сколько лет
прозябал в проректорах. Можно было не сомневаться, что за собой
он протащит Ван Холла и Лебри, которым также присвоят звание
академиков. Его присутствие на их сегодняшней, заключительной
лекции это косвенно подтверждало. Грузная туша Плесковски вос-
