575
Студенты машинально переглянулись. Кажется, они и впрямь
встречали эту фамилию. Так, между прочим, когда в теоретиче-
ском курсе расписывалось достижение их знаменитых преподава-
телей.
— Известно то, что их теория была профанацией! Чистейшей на-
учной фантастикой! — резко заявил проректор. — Супруги Кше-
синские были выдающимися теоретиками, но тогда они предло-
жили нечто совершенно нереалистичное. Космическая отрасль пе-
реживала не лучшие времена, и человечество не могло себе позво-
лить тратить ресурсы на несбыточные фантазии. К счастью, мне,
как члену-корреспонденту, удалось убедить академию наук не от-
носиться к идее Кшесинских всерьез. И я по праву могу гордиться
тем, что благодаря мне наша наука не пошла по ложному пути!
— Спасибо. Это я и хотел услышать, — как-то бесцветно произнес
Стефан.
— Что именно? — невольно удивился Плесковски.
Грузный и одутловатый, он рисковал получить апоплексический
удар, слыша такие речи от какого-то юнца. Однако его последняя
реплика несколько не вписывалась в вопиющую канву, чем дала
проректору спасительную передышку. Гнев оскорбленного вели-
чия сменился изумлением, что благоприятно сказалось на телес-
ном здоровье. Став куда менее багровым, проректор вопроситель-
но уставился на строптивого студента.
— Я предполагал, что кто-то пролоббировал Ван Холла и Лебри, но
не был в этом уверен, — пояснил Стефан. — Теперь все встало на
свои места. О вашей причастности я мог только догадываться.
Вашего имени не было среди той группы ученых, которую воз-
главляли эти двое. Оно и понятно — тогда вас признали бы лицом
заинтересованным и не позволили выступать в академии наук,
склоняя чашу весов в их пользу. Слава досталась Лебри и Ван Хол-
лу. Вы же, как я понимаю, получили что-то другое. Полагаю, пост
ректора не за горами, да и степень академика тоже?
Пощечина — и та прозвучала бы не столь оскорбительно и
громко. Да что там пощечина — строптивый студент уже не дер-
зил маститому ученому. Фактически, он обвинял его в корыстном
умысле, если не в преступном сговоре.
— Да я в суд на вас подам! — взъярился Плесковски.
— Сомневаюсь, — с внезапным презрением бросил Стефан. — Су-
да вы побоитесь. Ведь именно поэтому Ван Холл и Ханна Лебри
сами не стали академиками, не так ли?
— Стефан, о чем ты толкуешь?! — не выдержала Ингира.
Все происходящее было настолько ошеломительным, что она про-
сто не смогла остаться молчаливым слушателем.
