21
Был уже полдень, когда трудами усердно черпавших воду
людей, маленький водоем наконец так обмелел, что только в самой
середине его оставалось немного мутной жижи вперемешку с пес
ком и илом. Вода, к счастью, не прибывала обратно. Должно быть,
под слоем песка земля была с большим содержанием глины, что
препятствовало как прибытию воды, так и ее всасыванию в нена
сытные пески. Что было, в общем, не очень удивительно, учиты
вая, для каких целей был выкопан этот водоем, а так же тот факт,
что уже, как минимум один раз, доступ к входу в гробницу осво
бождался от его вод.
Спустя еще час водоем, как таковой, превратился в быстро
высыхающий песчаный кратер, в самой середине которого, во
круг полностью обнажившегося люка, все еще блестел на солнце
жидкий от насыщенности водой песок. Убедившись, что влага бо
лее не сможет навредить своим присутствием, люди вплотную за
нялись люком, еще совсем недавно скрытым от глаз слоем песка и
воды. Его полностью очистили по всему периметру и принялись
вскрывать плотно запечатанные толстым слоем глины пазы. Когда
с этим было покончено, Шосс самолично потянул за медное коль
цо, но, не смотря на все старания люк и не подумал шелохнуться.
Должно быть, от воздействия воды даже просмоленное дерево не
сколько разбухло в пазах, либо же в них набили слишком много
глины, которая продолжала создавать сильное трение, препятст
вующее открыванию люка. Тогда в ход пошли крепкие, обожжен
ные на огне палки, и с помочью этих рычагов люк стал медленно
подаваться, пока, наконец, не сдался под очередным сильным на
пором. Глазам людей открылся черный проем.
С известными предосторожностями небольшая группа спус
тилась в обнаруженный лаз, предварительно вооружившись фо
нарями, поскольку под землей рассчитывать на дневной свет явно
не приходилось. Впереди осторожно пробирались двое алхимиков,
как минимум один из которых был еще и специалистом по всякого
рода древностям, включая культуру Древнего Египта. Про про
фессиональные навыки другого Шосс знал не очень много. Брат
Антоний, к которому он иногда обращался за разъяснениями,
предпочитал отмалчиваться или старался перевести тему, а сам
алхимик тоже был не очень разговорчив, или же слишком осторо
жен. Причем, именно не очень разговорчивым он был, когда в бе
седе затрагивалась тема его профессиональной деятельности. В
остальном — вполне общительный человек.
Следом за этими двумя людьми шел Шосс. Монах решил не
пускать его впереди всех, поскольку, давно томимый ожиданием,
он мог проявить неподходящую несдержанность — ведь кто знает,
