209
— Спокойнее, брат мой, спокойнее, — отозвался брат Антоний. —
Полагаю, вы еще успеете выразить свое недовольство. Думаю, нам
стоит послушать, что скажет Ш… э э э… что он скажет.
Уняв гнев, испанец вновь обратил свой пристальный взор на Шос
са, сильно прищурившись.
— Думаю, я вполне понимаю ваши чувства, — со вздохом заметил
Шосс. — После всех тех бед, которые вам причинил этот человек,
одно упоминание о том, что кто то был с ним связан должно зву
чать едва ли не как признание вины. Может быть, отчасти так и
есть, но судить об этом вам. Я лишь поведаю все так, как было.
Шосс снова на какое то время замолчал. Магистры беззвучно
ожидали его рассказа.
— Родом моих занятий, как я уже как то имел удовольствие сооб
щить брату Антонию, была весьма незаконная область деятельно
сти, — наконец заговорил Шосс. — Возможно, сама судьба однаж
ды свела нас в таверне той деревушки, что расположена подле
замка Гензенау. Вы, святой отец, тогда сидели за скромной трапе
зой из зелени и гороха, вкупе с напитком в виде простой воды, а в
соседней комнате находились я и Клаус. Клаус, известный вам как
фон Фогельман. Прибыл я туда, разумеется, изначально совсем с
иными целями. На Востоке — не буду говорить, где, ибо это не
имеет значения — я отхватил громадный куш в виде огромной
партии драгоценных камней, стоимость которых была поистине
огромной. Но груз, разумеется, надо было сбыть. Я послал весточку
фон Фогельману, с которым с давних пор вел подобные дела, ино
гда получая наводку от него самого, иногда выполняя некоторую
работу по поручению его клиентов. Главным образом, я частенько
реализовывал через него свою добычу, особенно крупную. У этого
старого пройдохи были ушки на макушке и обширные связи. Ито
гом этого послания стала встреча в таверне, куда прибыл он лич
но, чтобы поздравить меня с богатой добычей и обсудить сроки ее
реализации, а так же мое вознаграждение. Кстати, та лошадь,
груженая кошелями с золотом, подле которой под крики Габи я
упал на рынке Сан Паоло, пронзенный двумя арбалетными стре
лами, была частью причитающегося мне вознаграждения за эти
драгоценные камни. И отнюдь не платой за измену и предательст
во, как изволил тогда выразиться дон Мигель, даже если не при
нимать во внимание, что я не мог изменить и предать хотя бы по
тому, что не был связан с вами никакими обещаниями и вообще
на вас не работал. Так вот, когда мы обо всем условились с Клау
сом, он, вернувшись с маленьким авансом в виде золотых монет,
указал мне на вас, уважаемый брат Антоний. Бегло осмотрев вашу
персону, я не нашел ничего необычного, о чем незамедлительно и
