208
порядок гостиной комнаты, которая нежданно негаданно стала
сценой для разыгравшейся драмы. За окнами бряцала оружием
поднятая по тревоге стража. Комнату озаряли пляшущие блики
весело игравшего в камине огня, а через узкие окна вливались яр
кие солнечные лучи, озаряя всю комнату теплым светом божест
венного светила. Живость прекрасного солнечного дня никак не
вязалась с мрачным видом Магистров и их гнетущих настроением,
равно как и с тем обстоятельством, что совсем неподалеку отсюда
уносили на носилках накрытое покрывалом бездыханное тело.
Герцог де Медина чуть шевельнулся. Дон Мигель негромко
кашлянул.
— Что ж, видно, пришло время, — пробормотал Шосс не то себе
самому, не то окружающим. — Рано или поздно, этот разговор
должен был состояться. Быть может, так будет даже лучше.
Испанец чуть заметно поднял бровь, но ничего не сказал.
— Вот только с чего начать… — негромко продолжал Шосс. — С
того, почему я понял что Магистр Спалетти — предатель и работа
ет на врага? Или с моего недавнего отсутствия? Но эти вещи
взаимосвязаны. Беда в том, что мне не удастся ограничиться
только этим, так как затронуто слишком многое. Вам ведь, разу
меется, захочется так же узнать, почему Спалетти, когда я пред
ставился ему как Шосс, назвал меня в ответ Антуаном д'Эбре? А
заодно и выяснить, какое отношение я имею к фон Фогельману.
Брат Антоний оставался достаточно бесстрастным, но пальцы ис
панца на рукояти эфеса побелели.
— Пожалуй, мне придется рассказать гораздо больше, чем я пла
нировал изначально, — невесело констатировал Шосс. — Что ж,
думаю, это будет занимательная история. Тогда начнем. Не стоит
тянуть время. Прежде всего, скажу, что мое недавнее отсутствие
напрямую связано с тем, что произошло меньше часа назад. В
нашем последнем разговоре, при котором брат Антоний любезно
позволил мне присутствовать, вы, дон Мигель, упомянули имя не
коего фон Фогельмана. Упомянули как человека, к которому схо
дится слишком много невидимых нитей от ваших врагов. Помнит
ся, тогда я неловким жестом едва не вызвал ваше подозрение, и
мне стоило немалого труда взять себя в руки. Дело в том, что упо
мянутый вами человек с давних пор мне был достаточно хорошо
знаком, только я предпочитал называть его просто по имени —
Клаус. И именно к нему я отправился через несколько дней, поки
нув за полночь поместье Селеш и никого не предупредив.
Дон Мигель издал горлом какой то нечленораздельный звук. Гнев
стал заливать его лицо. Он посмотрел на монаха, словно ища под
держки своего крайнего возмущения таким коварством.
