115
нуть его семье имя, которое она должна была носить по праву. И в
этом вызвался помочь ему Сафар — тот, кто верно служил ему на
протяжении последних лет, и кто знает правду о его происхожде
нии. Сам благородный господин не решился посетить Дамаск. Он
хочет появиться в этом городе как потомок благородного рода, а
пока что посещение города может быть даже опасным для него.
Ведь у него могут оказаться серьезные недоброжелатели, ибо по
томок исчезнувшего рода может на многое претендовать, и кто
знает, быть может ему даже удастся добиться успеха. И вот он,
Сафар, прибыл в Дамаск, чтобы найти место где жил Сулейман
ибн Ахмед и узнать о нем как можно больше.
— Теперь ты понимаешь, отец, сколь возрадовался я нашей
неожиданной встрече? — закончил свой рассказ Шосс.
Старик Хасан находился явно под впечатлением неожиданно об
рушившейся на его голову истории, от которой повеяло сединой
куда более старшей, чем его собственная. Историей, которая пове
ствовала о трагической судьбе благородного рода, и к которой во
лею судьбы он смог прикоснуться. Воцарилось молчание. Забытый
на огне чайник отчаянно пускал пар. Хасан не торопясь оглажи
вал свою длинную седую бороду. Шосс не понукал его и даже не
указал на то, что чайник давным давно пора снять, пока не вы
кипело все его содержимое.
— Удивительно все то, что ты поведал мне, — наконец молвил он.
Его глаза, медленно перемещавшиеся по комнате, наткнулись на
пустые чашки. Брови его шевельнулись, словно он пытался что то
припомнить. Потом Хасан всплеснул руками и бросился к захо
дившемуся паром чайнику.
— Настолько удивительно, что я даже забыл про все на свете, —
добавил он, виновато улыбаясь, и, наконец то, наполняя чашки.
Шосс понимающе кивнул.
— Да, такое не каждый день услышишь, — ответил он негромко.
— Но я надеюсь на счастливый конец этой истории, которая срод
ни одной из грустных сказок Шехерезады.
— Да, но как твой господин собирается доказать свое родство? —
наконец задал старик ключевой вопрос.
— О, на этот счет есть кое что существенное, ведь в противном
случае оставались бы одни слова, — согласился Шосс. — У моего
господина есть медальон, который передавался от отца к сыну.
Такой медальон носили все родственники Сулеймана ибн Ахмеда в
том походе, который кончился для них столь трагически. На ме
дальоне изображена личная печать Сулеймана, как свидетельство
принадлежности к благородному дому, и имя владельца.
— Несомненно, это очень значимое свидетельство, — согласился
