122
— Да, нынче дворец совсем не тот, что прежде, — сокрушался ста
рик, грустно покачивая головой. — Когда то эти стены знавали
лучшие времена, и множество благородных людей обитало под
этой крышей, творя свои деяния во славу эмира и Аллаха.
Наконец они дошли до больших узорчатых дверей, на рисун
ке которых еще сохранились остатки позолоты и серебрения.
Дверь была покрыта довольно толстым слоем паутины. Дверные
петли сильно позеленели, а в щели набился какой то мусор.
— Вот мы и пришли, — сказал Хасан, и Шосс почувствовал в его
голосе напряжение.
Несколько неуверенными шагами старик подошел к дверям и мед
ленно, словно нехотя, принялся искать в связке ключей тот, что
отпирал их. Шосс с любопытством посматривал по сторонам, от
метив про себя некую грань, проходящую здесь, подле этих две
рей, между более менее пригодными для жилья другими частями
дворца, и этим местом, где резко начинали бросаться в глаза при
знаки продолжительного отсутствия людей. Старик что то бормо
тал, ворочая ключом в замке, который, отвечая тихим скрипом и
скрежетом, некоторое время не хотел поддаваться. Наконец,
внутри что то лязгнуло и дверь едва заметно приоткрылась. Хасан
утер со лба явственно выступивший пот, привесил связку ключей
обратно на пояс, взялся рукой за дверную ручку, постоял так не
много и обернулся на Шосса, словно не в силах отворить эту дверь
самостоятельно.
— Позволь, я пройду первым, отец, — предложил Шосс, делая шаг
к двери.
По той поспешности, с которой старик Хасан принял его предло
жение, тут же юркнув ему за спину, Шосс понял, что тому и
впрямь сильно не по себе от этого места. Улыбнувшись уголком
рта, Шосс решительно рванул дверь на себя.
В покоях, некогда принадлежавших Сулейману ибн Ахмеду,
действительно давно никто не жил. Сказать, что они были сильно
запущены означало не сказать ничего. Со слов старика Хасана
здесь убирались раз в несколько лет, и то каждый раз этот вре
менной промежуток все более увеличивался. Покрывала и подуш
ки практически истлели. Столики, скамеечки и прочая деревянная
мебель находились в плачевном состоянии. Сундуки по углам в
вдоль стен стояли открытыми и пустыми, рассохлись и растреска
лись. Ковры на полах и стенах разваливались на части. По углам и
между предметами обихода разрослись невиданных размеров пау
тины, где, судя по всему, сменились целые тысячи поколений пау
ков, которые сейчас из глубины своих тенет молча созерцали не
прошенных гостей. Большие напольные светильники потемнели от
