9
прерывного всматривания, он возвращался назад, и некоторое
время двигался вместе со всеми, но вскоре вновь устремлялся
вперед и едва не скрывался с глаз. Монах посоветовал ему быть
поосторожнее, чтобы случайно не потерять из виду отряд, и не за
блудиться среди этих, как две капли воды похожих друг на друга,
барханов. На какое то время Шосс внял этим предостережениям и
угомонился, но хватило его ненадолго. Вскоре он вновь вырвался
далеко вперед, охваченный непреодолимым нетерпением, и чем
больше дело шло к вечеру, тем невыносимее ему становилось на
блюдать все одну и ту же неизменную картину впереди.
Наконец, когда солнце совсем низко склонилось к горизонту,
монах собрался отдать приказ разбить лагерь на ночлег.
— Ну же, святой отец, — сказал Шосс, мучаясь от нетерпения. —
Давайте пройдем еще немного. Солнце достаточно высоко чтобы
мы могли продвинуться еще хотя бы полчасика без помех. Оазис
должен быть совсем рядом!
— Тогда мы прибудем туда утром. Не думаю, что стоит сейчас
прилагать последние усилия, дабы добраться засветло. Полчаса
роли не сыграют.
Однако Шосс принялся увещевать брата Антония отложить ночев
ку. Он был довольно настойчив, и монах наконец согласился про
должать путь еще полчаса. Не скрывая своей радости, Шосс тут
же умчался далеко вперед и снова принялся маячить на границе
видимости остальных. Однако, спустя недолгое время, брат Анто
ний послал за ним, приказав передать, что начинает быстро тем
неть, и если он немедленно не вернется, группа не сделает более
ни шагу. Шосс, ворча себе под нос, вынужден был двигаться вме
сте со всеми, сгорая от томительного ожидания.
Монах сделал своему нетерпеливому спутнику гораздо боль
шую скидку. Прошло около часа. Солнце скрылось за горизонтом и
темнота стала стремительно наступать, когда он, наконец, отдал
приказ разбить лагерь на ночлег.
— Ничего не поделаешь, значит не сегодня, — сказал брат Анто
ний Шоссу, слезая со своего верблюда, который, в отличие от дву
ногих хозяев, сохранял видимое безучастие ко всему происходя
щему.
Шосс не особо пытался спрятать охватившее его разочарование.
Мысль о том, что цель их путешествия, быть может, находится со
всем рядом, вон за теми барханами, заставляла его волноваться
так же, как пугала другая мысль: утром они продолжат свой путь,
а впереди будут все те же пески без малейшего намека на оазис. И
так весь день. А потом еще один. И еще. Пока не поймут, что оа
зиса нет, или они забрели не туда. Думать обо всем этом сразу бы
