146
рядок. Ему предстоит набраться сил. Скоро вернется тот, кого по
слали за сосудом жизни.
Доминиканцы подхватили ожившего мертвеца под руки и береж
но повлекли к дверям башни.
— Итак, дети мои, еще один брат ваш возродился к служению ве
ликой цели! — возвестил Инквизитор монахам. — Едва он выпьет
из сосуда жизни, как силы вернутся к нему в удесятеренном виде
и он сможет продолжить преданно исполнять мои приказы.
Монахи снова воздели руки к небу.
— Скоро вернется посланец, — епископ повернул голову и протя
нул руку прямо к тому месту, где притаился Шосс. Казалось, что
его глаза уставились прямо в заросли, за которыми прятался не
прошеный гость.
— Он принесет сосуд жизни, и… — внезапно Инквизитор осекся,
и на лице его отразилось недоумение.
Шосс почувствовал, как глаза Инквизитора шарят прямо по кус
там и камню, за которыми он укрывался. Шоссу показалось, что
его сердце колотится неимоверно громко, и его биение сейчас бу
дет слышно даже на краю леса. Взор Инквизитора ушел в сторону.
Он начал осматриваться, и лицо его приняло тревожное выраже
ние. Монахи недоуменно зашевелились, озираясь.
— Дети мои, я чувствую среди нас какую то чужеродную силу, —
медленно произнес Инквизитор. — Я чувствую чье то присутст
вие.
Шосс оторопел. Дело принимало совсем нежелательный оборот.
Он, конечно, был в отличной форме, но вступать в схватку с дья
вольской шайкой в три десятка голов было равносильно быстрому
и гарантированному самоубийству. Тем более после фокусов, ко
торые только что демонстрировал их вожак, кто знает, на что они
вообще были способны. Шосс сам неплохо умел отправлять на тот
свет, но вот возвращать оттуда был не в силах.
— Здесь кто то есть, дети мои. Я только что явственно чувствовал
неведомую силу. Найдите ее, дети мои.
Шосс мигом принял решение. Змеей скользнув из своего укрытия
за арку, он вскочил на ноги и бесшумно устремился к лесу. Через
несколько секунд он скрылся в чаще.
Шосс продирался сквозь дремучий лес, оставляя дорогу сбоку
и все еще не решаясь на нее выйти. За то время, пока он наблю
дал за происходившим, он ни разу не потерял хладнокровия, но
увиденное поразило его до глубины души.
— Хорошенькое дело, — ворчал он себе под нос, утопая лодыжка
ми в зеленом мху. — Сначала мне на шею посадили оборотня, а
теперь у меня на глазах из земли вылезают покойники. Ибо если
