152
Короткий лязг стали. Кривой нож, выбитый из руки доминиканца,
отлетел в сторону. Шосс принялся наносить удар за ударом. Монах
захрипел, хватаясь руками за плечи Шосса и сдавливая их с не
имоверной силой. Похоже, ее у дьявольского монаха было хоть от
бавляй. Шосс стиснул зубы от боли, но доминиканец на глазах те
рял силы. Хватка его ослабла, он стал сползать на землю, цепляясь
скрюченными пальцами за одежду Шосса, пока не упал навзничь.
Изо рта его потекла струйка буроватой крови. Горло издавало
булькающие звуки. Поразительно! Он был все еще жив. Шосс,
вскочив на него верхом, заработал обоими кинжалами, вонзая их
во врага по самую рукоять. Тело доминиканца перестало шеве
литься, обагренное неестественного цвета кровью. Шосс откинул с
его головы капюшон. Глаза врага все еще жили. Они смотрели на
Шосса с лютой ненавистью, в которой сквозила ярость бессилия.
Он вдруг снова забулькал, изливая изо рта поток бурой крови. Ка
залось, он хотел что то сказать. Наконец сквозь хрипы и свист
прорвалось шипение:
— Меня нельзя убить второй раз.
— Ну, это мы еще посмотрим! — разъярился Шосс.
Перехватив правой рукой кинжал по другому, он принялся его
лезвием плашмя бить дьявольского монаха по шее и рубил до тех
пор, пока голова доминиканца не оказалась отсеченной от тела.
Глаза отрубленной головы закатились, и она более не подавала
признаков жизни. Шосс поднялся на ноги и осмотрелся. Туника
монаха и мох вокруг были залиты кровью. Она распространяла
вокруг неприятный запах и выглядела так, словно успела подгнить
на свежем воздухе. Это казалось невероятным, но Шоссу припом
нился вылезавший из холма подле Нейской башни мертвец. Шосс
чертыхнулся. Ладно, об этом поразмыслим позже. Он поискал гла
зами лежавшую девушку и подошел к ней. Убедившись, что она
жива, но находится в бессознательном состоянии, он сел подле
нее, растирая сильно ушибленную грудь, на которой уже образо
вался синяк. Немного передохнув, он вернулся к телу доминикан
ца и тщательно обыскал его, но абсолютно ничего не нашел. Пока
чав головой, Шосс вернулся к девушке, взвалил ее на плечо и по
нес так, как это недавно делал доминиканец, но в совершенно
противоположную сторону. Потом вдруг остановился, словно за
думавшись. Положив девушку на землю, он вернулся к лже
монаху и, вытащив из под куртки небольшой холщовый мешок,
сунул туда его голову. Поискав глазами нож монаха, он нашел его
поодаль в траве, поднял и сунул себе за пояс, после чего привязал
туда же и мешок, а затем вернулся к лежавшей девушке. Снова
закинув ее на плечо, Шосс осторожной походкой двинулся вперед,
