161
мого, к сожалению, сейчас очень важные дела. Настолько важные,
что он не смог лично встретиться с вами, о чем просил меня выра
зить вам глубокое сожаление, учитывая его к вам особое отноше
ние.
К столику подошел слуга. Мэтр заказал кружку вина и пару жаре
ных куриных ножек. Слуга поклонился и отправился выполнять
заказ.
— Адвокат? — хмыкнул Шосс. — А шпага заменяет мантию?
— Ну, я же занимаюсь делами Клауса, — тонко улыбнулся собе
седник. — А его дела подчас требуют не только владения пером и
чернильницей, но и чего то более практичного, если дело коснется
защиты своих интересов.
— Как вы меня нашли?
— Клаус указал мне место и условия встречи. И описал вас. Ду
маю, он считал это вполне приемлемым.
"Как сказать", — подумал Шосс.
Вслух же сказал:
— Понятно. Значит, Клаус передал вам все, что меня интересует?
— И да, и нет.
— Это как понимать?
— Сейчас поясню, не волнуйтесь, — Алехандро хитро подмигнул
Шоссу, но по мрачневшему лицу последнего было видно, что си
туация нравится ему все меньше и меньше. — Клаус просил пере
дать, что, учитывая вашу прежнюю договоренность, золото за ва
шу добычу вы будете получать частями, по мере реализации. То
гда вы получили небольшой задаток. В этот раз я привез вам куда
более ощутимую сумму. Разумеется, это далеко не все. Кроме это
го, вам причитается еще около двух третей от всего… м м м… воз
награждения.
— Насчет денег я примерно это и ожидал услышать, — сказал
Шосс. — Хотя, признаюсь, я хотел бы получить все деньги.
— Я только выполняю поручение Клауса, — развел руками Алехан
дро. — Но он просил вас заверить, что остальную сумму он поста
рается выплатить вам не более чем в два приема.
— Хорошо. И где деньги?
— В кошельках. Кошельки в сумке. Сумка на лошади. Лошадь сей
час снаружи, ее охраняют двое моих слуг.
— Надеюсь, надежных? — насмешливо поинтересовался Шосс.
— Уверяю вас. Эти люди знают, что украсть добро Клауса равно
сильно самоубийству и их найдут, куда бы они не спрятались. Вы
получите лошадь со всей поклажей, едва только мы выйдем из
этого заведения.
— Хорошо, — кивнул Шосс. — А что со вторым вопросом?
