167
под левую лопатку и взрываясь в голове болевым шоком и крова
вым туманом. Ноги Шосса подогнулись, и он, теряя сознание, по
чувствовал, что падает лицом вперед. Мир вокруг закрутился в
стремительном вихре, ярко вспыхнул и быстро стал гаснуть. С
торчащими из спины двумя короткими стрелами он упал прямо на
глазах насмерть перепугавшейся Габи. Последнее, что он слышал,
был отчаянный громкий женский крик.
– 11 –
Гул голосов… Словно со дна глубокого колодца. Они все буб
нили и бубнили, то повышая, то понижая тон. Их звук проникал в
сознание, словно надоедливое жужжание жирной летней мухи, ко
торая залетела в комнату поживиться чем бог послал, а теперь от
чаянно бьется в оконное стекло, пытаясь выбраться на волю. Но
муху можно смахнуть или пришибить, а эти голоса все никак не
могли смолкнуть. Наоборот, казалось, они говорили все громче —
то ли в силу того, что между ними разгорался все более жаркий
спор, то ли просто потому, что Шосс медленно приходил в себя, и
к нему возвращались его пять чувств плюс шестое, стыдливо за
прятавшееся в глубины подсознания от того, что так подвело сво
его владельца. Звук надоедливых голосов стал уж совсем невыно
симым. Шосс еще не разбирал слов. Его восприятие реальности
пока не вполне оправилось и витало в счастливом полузабытье. Но
жужжание говоривших никак не смолкало и вскоре довело его
окончательно. Скорее рефлекторно он сделал, как ему казалось,
попытку смахнуть их рукой, как назойливое насекомое, и тут же
сильная боль пронзила тело, заставив его выдавить глухой стон
сквозь судорожно сжавшиеся зубы. Кажется, от этой боли даже
зазвенело в ушах.
— Смотрите, кажется он очнулся, — сказал чей то голос.
Послышались приближающиеся торопливые шаги.
— Да, приходит в себя, — сказал кто то другим, очень знакомым
голосом.
— Возможно, он очень пожалеет о том, что не отправился к пра
отцам, — прокомментировал третий голос, который был Шоссу не
знаком.
Боль, едва не отправив его снова в забытье, оказала противопо
ложный эффект, вернув его в реальность. Все еще стискивая зубы,
Шосс приоткрыл один глаз. Три человека стояли рядом с ним и
внимательно смотрели прямо ему в лицо. В одном из них он не
медленно узнал герцога де Медина. Вот чей голос был ему знаком!
