168
Вторым был лекарь, который однажды уже врачевал его раны по
сле того, как он с приключениями выбрался из темницы, куда его
поначалу засунул гостеприимный монах. Третий был ему не зна
ком. На него, сверля водянисто голубыми глазами, уставился ху
дощавый старик выше среднего роста, со смугловатой кожей, се
дыми волосами и эспаньолкой. Жилистая шея выглядывала из до
рогого парчового коричневого камзола с серебряными позумента
ми.
— Право же, дон Мигель, прошу вас оставить это, — сказал брат
Антоний, обращаясь к старику явно в ответ на предыдущую реп
лику.
Ага, значит, это тот самый дон Мигель, о котором упоминалось в
письме. Чудно. Хорошего от него ждать явно не придется. Кстати,
он, Шосс, как ни странно, вроде бы и не за решеткой. Он открыл
второй глаз и быстро убедился, что лежит в лазарете, который по
мещался в Зеленой башне замке Рабле. Уже хорошо, что не в ка
мере за железной дверью. Впрочем, все еще может оказаться впе
реди.
— Здравствуйте, люди добрые, — выдавил из себя Шосс и тут же
болезненно закашлялся.
— Я бы не рекомендовал вам говорить, — озабоченно сказал врач.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил брат Антоний.
— Отвратительно. Как бабочка, которую ретивый приверженец
науки насадил на металлический штырь и заточил в колбу.
— Это гораздо лучше, чем оказаться в гробу, куда ты едва не уго
дил, — заметил монах.
— Не уверен, — пробормотал Шосс, созерцая плававшие перед
глазами светящиеся белые пятна, вызванные болевыми ощуще
ниями. — А что произошло?
— Что произошло после твоего побега из замка и до того, как ты
оказался возле городского рынка Сан Паоло, — тебе виднее, — су
хо ответил брат Антоний. — Но, должно быть, что то очень инте
ресное, потому что тебе всадили в спину две стрелы, которые, по
словам нашего лекаря, успешно отправили бы тебя на тот свет,
пройди одна из них на полдюйма левее.
Шосс мигом припомнил все события до того момента, как свалил
ся без сознания. В сердцах он выдал отборное ругательство. Дон
Мигель поморщился.
— Это вместо благодарности Господу за то, что Он сохранил тебе
жизнь? — нравоучительным тоном сказал монах.
— Нет, отче, это мой задаток кое кому, кто дорого мне заплатит за
такую выходку, — ответил Шосс.
— Невероятно, лежит здесь еле живой и уже кому то угрожает, —
