10
Увидев эмблему, Лоринна затаила дыхание. Силы небесные,
если это не подделка, то… То толстяк здорово рискует своей голо-
вой, узнай окружавшая их братия баснословную стоимость этих
часов. Лоринна тревожно покрутила головой по сторонам, но, вро-
де бы, никто не обращал внимания ни на нее, ни на мистера
Крошби. С другой стороны, вряд ли кто-то из присутствующих
здесь не просто знает, а вообще когда-либо видел это клеймо. Од-
нако вещица производила весьма недурное впечатление, поэтому
лучше держать ухо востро, ибо не одной Лоринне может захотеть-
ся наложить на нее свои лапы. Хотя это слово совсем не подходило
молодой женщине — скорее, лапки, потому что белоснежные руки
с тонкими длинными пальцами больше годились для игры на кла-
весине, нежели стирки белья, или иной поденной работы. У мисте-
ра Крошби была отличная возможность полюбоваться на эти руч-
ки, ибо излюбленные тонкие кожаные перчатки Лоринны с сереб-
ряной тесьмой красовались у нее за поясом. Что, кстати, он и де-
лал, наклонившись к молодой женщине поближе и не без явного
удовольствия разглядывая ее.
Какой-то стук заставил Лоринну оторвать взгляд от часов,
которые она вертела и так и сяк, не переставая. Оказывается, это
бармен поставил перед полосатым камзолом изрядно запыленную
бутылку и стакан. Лоринна не без некоторой усмешки наблюдала,
как толстые, сосискообразные пальцы мистера Крошби трудятся
над основательно закупоренным горлышком с сургучной печатью.
На удивление, он справился с этой задачей довольно быстро — не-
громко побулькивая, рубиновое вино полилось в стакан.
— Кажется, вам очень понравилась эта вещица, — заметил тол-
стяк, протягивая молодой женщине посудину с вином. — Вы уже
минут десять смотрите на нее почти не отрываясь.
Десять минут? Лоринна даже слегка оторопела. Ей казалось, что
прошло всего ничего. Черт побери, она ведь даже толком не успела
придумать ни одной подходящей идеи, а ведь пора бы уже, хотя
бы из приличия, вернуть часы их владельцу. Принимая стакан с
вином, Лоринна машинально оставила часы зажатыми в левой ру-
ке. Однако толстяк явно не возражал. Возможно, он решил, что
пока дама с ними играется, она не сможет избавиться от его об-
щества, а посему пусть пока вещица побудет у нее. Ох, знал бы
этот бедолага, что больше всего на свете молодой женщине как раз
и хочется избавиться от него, запамятовав при этом отдать ему
назад эти замечательные часы, подлинную стоимость которых
можно было лишь угадывать.
— Да, вы правы, они действительно очень милы, — сказала Ло-
ринна и пригубила вино.
