186
повтор. Какой в этом смысл? Динк не из тех, кому нужно что-либо
вдалбливать в голову более одного раза, но при этом на разные ла-
ды, изощряясь в лексическом разнообразии: значение неизменно,
а все слова другие. А хотя… Хотя нет, не все! Одно слово упомина-
лось в обоих случаях. Это было слово "послезавтра". Случайность?
Что ж, посмотрим… Быстро выбрав еще три найденные пары
схожих между собой по сути фрагментов Гела вновь отделила их
от основной массы инструкции и подвергла тому же принципу
фильтрации. И каждая такая пара подарила в сухом остатке по
одному дублирующемуся слову. Невольно затаив дыхание от ощу-
щения грядущей разгадки, Динк собрала их вместе. "Послезавтра",
"баллоны", "вылет", "подмени". Просто бессмысленный набор? Для
кого-то — возможно, но только не для Гелы. Ей не пришлось долго
соображать, чтобы поставить вычлененные таким способом слова
в правильном порядке и прочесть то, что хотел сообщить ей Даг
Уммос: "Вылет послезавтра. Подмени баллоны".
– 7 –
Угрюмый и неразговорчивый Орен Лид сидел у себя в каюте,
уставившись в мелькавшее на стереовизоре изображение и мед-
ленными глотками потягивая невнятную бурду из низкого широ-
кого стакана. Плескавшаяся там смесь по вкусу и консистенции
смахивала на нечто среднее между жидкостным ракетным топли-
вом и брикетами удобрений для орбитальных тепличных комплек-
сов. Сей напиток названия не имел, поскольку десантник приго-
товил его собственноручно из остатков содержимого подаренных
ему бутылок, части собственных запасов и безумных ингредиен-
тов, выжатых из пищевого синтезатора. Вряд ли продукт его тру-
дов нашел бы признание в среде гурманов, но Орену это ни к че-
му: изделие хорошенько прочищало мозги, а большего ему сейчас
и не требовалось. К тому же приходилось выкручиваться подруч-
ными средствами: доступа к полюбившемуся "Мозгоштурму"
больше не было, ибо Главный биолог уже несколько дней пребывал
под домашним арестом. А теперь вот и не только он. То, что Соре-
ла все же упекли за самоволку, удивления у десантника как раз не
вызывало. Скорее впору было радоваться, что к нему самому ни-
кто не явился с претензиями, однако ученый, судя по всему,
сдержал свое слово и полностью взял вину на себя. Поступил как
хороший товарищ, за что и пострадал. Но домашний арест — су-
щая мелочь, а посему Орен поначалу вовсе и не волновался, разве
что сочувствовал другу и даже хотел лично явиться и подбодрить
его, да не вышло. Случай может и не рядовой, но вполне естест-
