417
погибнет тогда, когда твои любимые власти, которым ты столь
преданно служишь, пустят это оружие в ход. Применят против
любого, кто осмелится воспротивиться навязанному режиму. Это
не предположение, это УЖЕ обсуждается. И готовится. Несколько
провинций хотят потребовать независимости. Власти вступили с
ними в переговоры. Сейчас им обещают широчайшую автономию,
но это обман. Власти делают ставку на имперское оружие. Едва
они его получат, всякие переговоры прекратятся. Внезапно
ожившие, линкоры просто испепелят провинциальный флот, а ис-
кусственные луны расстреляют мятежные планеты. Это будет да-
же не гражданская война, угрожающая сейчас республике — это
будет бойня.
Возможно, искусственный разум считал свой аргумент доста-
точно основательным. По-своему наивный, он видел мир иначе, в
отличие от полковника Галактической Безопасности.
— Если твоя байка про распад республики верна, это вполне оп-
равданно ради ее сохранения! — запальчиво бросила Джина, хотя
и ощутила шевельнувшееся сомнение.
— Ты сама-то себя слышишь? — тихо произнес Координатор. —
Ты предлагаешь спасать республику путем жесточайшего подав-
ления любого восстания? Уничтожения всех несогласных? Истреб-
ления всех, кто хотя бы подумал о неподчинении?
— А что еще делать с сепаратистами? — подал голос Терн.
Будучи наемником, он не единожды участвовал в операциях про-
тив повстанцев. Он не считал их своими врагами, однако откры-
тую форму мятежа считал неприемлемой.
— Сепаратисты не появляются просто так. Это не причина, это
следствие, — наставительно сказал Координатор. — Они не раз-
растаются в благополучном обществе, в уверенно чувствующем
себя государстве. Они не раковая опухоль, они индикаторы неста-
бильности и предвестники распада. Существующая система себя
изжила. Надо пережить ее, как некогда люди пережили империю,
обрести новое равновесие и двигаться дальше.
— Распад республики означает хаос! Крушение цивилизованного
мира! Гражданские войны, сотрясающие всю галактику! Весь этот
кошмар вполне заслуживает того, чтобы его не допустить! —
сверкнула глазами Джина. — В таких обстоятельствах можно пой-
ти на крайние меры!
— В том-то и дело, что нельзя, — сурово возразил Координатор. —
Спасение демократии ценой диктата и ограничения свобод при-
ведет именно к диктату и ограничению свобод.
Древнеримский Юлий Цезарь был не единственным, кто об-
рел единоличную власть, а затем отказался ее возвращать. Он за-
